Хирург против старости: история жизни Николая Амосова
Обновлено: 08.05.2024
Врач-кардиолог, академик, Николай Михайлович Амосов с большим энтузиазмом призывал людей вести здоровый образ жизни. В этой части он проводил гигантскую работу. Он сам был в первую очередь наглядным примером того, что физические упражнения продлевают человеческую жизнь, приносят бодрость и силы, делают человека более выносливым и устойчивым к повреждающим факторам среды. Наконец, создают в организме человека запас прочности.
Вот что он пишет: «Первобытный человек шагом почти не ходил, а бегал, как и все звери. На шаг его перевела цивилизация. Те отличные резервы, которые создала природа в человеке, запрограммированы в нас очень хитро. Резервы существуют только до тех пор, пока человек максимально их использует, упражняет. Но как только упражнения прекращаются, резервы тают. Это давно известно. Попробуйте уложить здорового человека на месяц в постель, так, чтобы он ни на секунду не вставал, — получите инвалида, разучившегося ходить. Полмесяца потребуется, чтобы поставить его на ноги и унять страшное сердцебиение».
Еще в сорокалетнем возрасте, когда рентген показал изменения в позвонках у Амосова, вызванные проводимыми им длительными операциями, Николай Михайлович разработал гимнастику: 10 упражнений, каждое по 100 движений. Когда в доме появилась собака, к гимнастике добавились утренние пробежки. Систему движений он дополнял ограничениями в еде: вес держал 54 кг. Это и был «режим ограничений и нагрузок», который получил широкую известность.
Николай Михайлович Амосов — хирург-кардиолог, лауреат Ленинской премии, Герой Социалистического Труда, академик АН УССР, член-корреспондент АМН, кавалер орденов Ленина, Октябрьской Революции, заслуженный деятель науки. Он пришел в медицину и очень скоро ощутил насущную необходимость поднять ее до уровня точных наук. Война прервала его работу.
Николай Амосов родился 6 декабря 1913 года в деревне на севере Архангельской области. Мать работала акушеркой, отец ушел на Первую мировую войну, попал в плен, прислал свои дневники, в семью не вернулся. После окончания техникума Амосов в 1932—1933 годах работал в Архангельске на электростанции при лесопильном заводе. Поступил в заочный индустриальный институт, потом в Архангельский медицинский. За первый год окончил два курса, подрабатывал преподаванием. После института хотел заниматься физиологией, но место в аспирантуре было вакантно только по хирургии. Мимоходом выполнил проект аэроплана с паровой турбиной, надеясь, что примут к производству. Не приняли, но зато дали диплом инженера.
На первый взгляд, обычная судьба молодого человека послереволюционных лет. Если не считать, что Амосов в кратчайший срок успел получить две профессии и к каждой из них относился так, как будто от этого зависела его жизнь. Он не хотел быть заурядным инженером, винтиком в большом механизме и в медицине видел боўльшие возможности, чем дает ординатура при областной больнице. Дело не в карьеризме, не в честолюбии, просто уже тогда Амосов вынашивал свою главную идею.
В 1939 году Николай Амосов окончил медицинский институт и в августе этого же года сделал первую операцию — удалил опухоль, жировик на шее. Началась Великая Отечественная война, и Николая Михайловича сразу назначили ведущим хирургом полевого госпиталя. Ему везло, каждый раз он оказывался в самом пекле войны. Когда началось наступление под Москвой, к Амосову стали поступать сотни тяжелораненых, и далеко не всех удавалось спасти. Основные диагнозы: заражения, ранения суставов и переломы бедра. Не было ни современных обезболивающих средств, ни сегодняшних средств лечения. Врач мог полагаться лишь на природу раненого бойца, силу его организма: сдюжит — не сдюжит. Нашим хирургам и нашим бойцам не привыкать, вспомним хотя бы времена Пирогова и Склифосовского…
Хирург — не Господь Бог. Удачи, к сожалению, чаще сменялись провалами. К приходу «костлявой» Амосов так и не смог никогда привыкнуть. Он разработал собственные методы операций, в какой-то мере снижавшие смертность раненых. Николай Михайлович прошел весь путь войны до победы над Германией, а потом участвовал в войне с Японией. За войну награжден четырьмя орденами. В условиях фронтовой жизни он нашел возможность написать свою первую диссертацию. Опыт военного хирурга здесь оказался бесценным подарком судьбы.
Николай Михайлович описывает это время в статье «Моя биография»: «43‑й год. 46‑я армия, Брянский фронт. Деревня Угольная, отрезанная снегопадом от большой дороги. В холодных хатах — шестьсот раненых. Высокая смертность, настроение соответствующее. Разрушенные села, работа в палатках, без электричества. Замерзших раненых привозили к нам с передовой целыми колоннами на открытых грузовиках. Мы снимали с машин только лежачих, а тех, кто мог двигаться, отправляли в другой госпиталь. Пока подошел санитарный поезд, накопилось 2300 раненых…
1944 год прошел относительно легко. Поезда ходили регулярно, и трудностей с эвакуацией не было. Тогда же я женился на операционной сестре Лиде Денисенко… Летний прорыв наших войск в Белоруссии. Войска быстро шли вперед, после нескольких переездов подошли к границе Восточной Пруссии. В городе Эльбинг встретили День Победы… Когда пересекли Волгу, надежды на демобилизацию растаяли. Проехав всю Россию, выгрузились в Приморском крае. В августе объявили войну с Японией. Мы приняли легкораненых на границе и двинулись в Маньчжурию. В это время американцы сбросили атомные бомбы, Япония капитулировала. В сентябре нас перевезли в район Владивостока. Здесь госпиталь расформировали: уехали санитары, потом сестры и врачи…»
За годы войны Николай Михайлович приобрел огромный опыт, стал хирургом-виртуозом. На Дальнем Востоке написал несколько научных работ, вторую диссертацию. Раненых прошло через него более 40 тысяч, умерло около семисот: огромное кладбище, если собрать вместе… После расформирования армии он снова оказался в Маньчжурии, лечил больных тифом в лагере военнопленных. В 1946 году Амосов демобилизовался. Нелегко это было, случайно помог С.С. Юдин, заведовавший институтом Склифосовского. После Юдина у нас не было хирурга международного класса: почетный член обществ Великобритании, США, Праги, Парижа, Каталонии, доктор Сорбонны. Побывав с 1948 по 1952 год по доносу в сибирской ссылке, вернувшись, как голодный, набросился на операции. В 1954 году после съезда хирургов Украины, в Симферополе, умер. По ЭКГ — инфаркт, но тромба в коронарных сосудах не нашли. Ему было всего 62 года.
По протекции С.С. Юдина Амосова оставили в Москве. В военкомате выдали на два месяца паек — немного крупы, несколько банок консервов и много буханок хлеба. Жена Лида вернулась для доучивания в пединститут. Почти ежедневно Амосов ходил в медицинскую библиотеку и читал иностранные хирургические журналы. В декабре С.С. Юдин взял Амосова заведовать главным операционным корпусом, для того чтобы он привел в порядок технику. Пришлось вспомнить инженерную специальность: в больнице была кое-какая завалящая аппаратура, и та сломана. Оперировать ему не предлагали, а просить гордость не позволяла. Написал за это время свою, третью уже, кандидатскую диссертацию: «Первичная обработка ран коленного сустава». К счастью, в феврале 1947 года Амосов получил письмо из Брянска от старой знакомой, госпитальной сестры. Она писала, что в областную больницу ищут главного хирурга. Вот где пригодился весь его военный опыт: приходилось оперировать желудки, пищеводы, почки… другие внутренние органы. Особенно хорошо ему удавалась резекция легких — при абсцессах, раке и туберкулезе. Николай Михайлович разработал собственную методику операций.
В 1949 году Амосов выбрал тему для докторской: «Резекция легких при туберкулезе». Направили в Киев делать доклад на эту тему и демонстрировать технику операции. Доклад понравился. По возвращении его пригласили работать в клинику и тут же на кафедру Мединститута читать лекции. Мечты становились реальностью. В 1952 году жена Лида поступила в Киевский мединститут, одержимая мечтой о хирургической карьере. В это же время Амосова пригласили заведовать клиникой в Туберкулезном институте, докторская диссертация была уже представлена к защите. 10 ноября пришло время прощаться с Брянском.
Сначала в Киеве хирургия долго не налаживалась. Он ездил в Брянск оперировать легкие и пищеводы. В январе 1953 года получил письмо от своего друга Исаака Асина, патологоанатома: «Не приезжай. Берегись. Тебе угрожают большие неприятности». Против Амосова началось следствие. За пять лет работы в брянской больнице он сделал 200 резекций легких при раках, нагноениях и туберкулезе. Весь удаленный материал хранился в бочках с формалином. Следователь бочки опечатал и предложил Асину сознаться, что Амосов удалял легкие здоровым людям. В отделении быстро провели партийное собрание, на котором об убийствах заговорили в открытую. И никто не выступил в защиту Амосова. Позже выяснилось, что муж одной больничной сестры, следователь, захотел на Амосове сделать карьеру, раскрыть преступника-хирурга. Как раз перед тем в Москве арестовали группу кремлевских «терапевтов-отравителей» во главе с Виноградовым и написали в газетах об их вредительстве. К счастью, 5 марта 1953 года умер Сталин, дело прекратили. Врач из кремлевской больницы, на показаниях которой основывалось обвинение, сначала получила орден Ленина, потом исчезла.
Побывав в Мексике на хирургическом конгрессе и увидев аппарат искусственного кровообращения (АИК), который позволял делать сложнейшие операции на сердце, Николай Михайлович загорелся сделать для своей клиники такой же. Вернувшись в Киев, он засел за эскизы АИКа. Вспомнил, что дипломированный инженер все-таки и когда-то конструировал огромный самолет. За неделю сделал чертеж, аппарат изготовили за два месяца. В начале 1958 года уже пробовали выключать сердце на собаке, а в конце года рискнули перейти на человека. Только третий больной перенес операцию в апреле 1960 года. С тех пор в его клинике с помощью АИКа начали регулярно делать операции больным с врожденным пороком сердца и другой патологией. Одновременно его назначают заведовать отделом биологической кибернетики в Институте кибернетики АН УССР.
В 1964 году Валерий Иванович Шумаков пересадил сердце теленка, затем Бернар — сердце человека. Это был вызов профессионализму Амосова, на который ему ответить было нечем. В сентябре 1967 года Николай Михайлович Амосов отправился в Австрию на очередной Международный конгресс хирургов. К этому времени его положение среди хирургов было высокое. Сердечная хирургия с искусственным кровообращением развивалась интенсивно, у него были самые большие и лучшие в стране статистические результаты. Протезирование аортального клапана сердца он поставил на поток.
В 1969 году в США напечатана книга Амосова «Мысли и сердце». Отзывы были прекрасные, и журнал «Look» («Взгляд») прислал к нему корреспондента и фотографа. А началось писательство после одного трагического случая. «Однажды осенью 1962‑го, после смерти на операции больной девочки, было очень скверно. Хотелось напиться и кому-нибудь пожаловаться. Я сел и описал этот день. Так возникла глава «Первый день» в книге «Мысли и сердце». Долго правил, выжидал, сомневался. Прочитал приятелям, знакомым, всем нравилось. Напечатали в «Науке и жизни», потом издали книгой. Писатель Сент-Джордж, американец русского происхождения, перевел на английский, были переводы почти на все европейские языки». Писать только начни, потом не остановишься — это ведь своеобразный психоанализ, затягивает, словно наркотик. Потом художественную прозу сменила фантастика, воспоминания, публицистика: «Записки из будущего», «ППГ-22—66», «Книга о счастье и несчастьях», «Голоса времен» и, наконец, «Раздумья о здоровье».
В 1983 году клинику Амосова преобразовали в Институт сердечно-сосудистой хирургии, где, кроме хирургических обязанностей, он исполняет и директорские. 7 января 1986 года. У Николая Михайловича высокое кровяное давление и почти постоянно болит голова. По утрам давление 200, а вечером — все 220. Частота пульса опустилась до 34 ударов в минуту. Необходимость в кардиостимуляторе стала очевидной. 14 января в Каунасе Ю.Ю. Бредикис вшивает Амосову стимулятор, и качество жизни улучшается. Можно даже бегать. И он возобновляет физические нагрузки, доводит их до предельных.
6 декабря 1988 года Николай Михайлович добровольно оставил пост директора Института, в котором проработал 36 лет и где сделано 56 тысяч операций на сердце. Расставание с коллективом и больными было тяжелым. Однако 75 лет — это возраст… Хотя только вчера отстоял 5‑часовую операцию, значит, физические силы еще есть. Но не было больше сил переносить людские страдания и смерти. Не было душевных сил…
Прошло четыре года. В 1992 году Амосов остро почувствовал, как неумолимо надвигается немощь. Он принимает тяжелое для себя решение: расстаться с хирургической практикой. При этом он думает не о себе, он переживает за больных, не хочет подвергать их опасности, так как его физическое состояние может сказаться на результатах операций. Он так же, как и прежде, продолжает ежедневно выполнять свои 1000 движений, 2 км бега трусцой. Амосов в возрасте 79 лет, невзирая на свое больное сердце, принимает парадоксальное решение. Вместо уменьшения физических нагрузок он решает их увеличить в три раза. Мало того, он говорит, что пульс надо доводить до 140 и выше, иначе занятия непродуктивны.
Смысл его эксперимента заключается в следующем: старение снижает работоспособность, мышцы детренируются, это сокращает подвижность и тем самым усугубляет старение. Чтобы разорвать порочный круг, нужно заставить себя очень много двигаться. Амосов подсчитал, что для этого нужно выполнять 3000 движений, из которых половина с гантелями, плюс 5 км бега. Так начался эксперимент по преодолению старости. В первые же полгода он омолодился лет на десять, стал себя лучше чувствовать, давление нормализовалось.
Прошло еще три года. В 1995 году организм начал давать сбои: появилась одышка, стенокардия, стало ясно, что порок сердца прогрессирует. Бегать Николай Михайлович уже не мог, гантели отставил, гимнастику сократил. Но по-прежнему его дух не сломлен. Борьба за долголетие продолжается. Профессор Кёрфер из Германии взялся прооперировать Амосова. Был вшит искусственный клапан и наложено два аортокоронарных шунта. Казалось, что уж после такой операции Николай Михайлович должен снизить нагрузку до минимума. Но не таков академик Амосов! Он не сдался и продолжил эксперимент над собой, преследуя цель установить пределы компенсаторных возможностей человеческого организма.
И вновь упражнения. Сначала легкая гимнастика, потом 1000 движений, а затем и вся нагрузка в полном объеме. И так изо дня в день, 360 дней в году без выходных, не давая себе поблажек, занимался доктор Амосов. Амосов хотел установить, может ли человек приостановить разрушающее действие старости, отодвигают ли физические нагрузки старение организма. Прожив активно 89 лет, он этим вполне доказал, что человек может не только замедлить старение, но даже победить такую суровую болезнь, как порок сердца. Очевидно, если бы не болезнь сердца, Амосов прожил бы гораздо дольше. Умер Николай Михайлович Амосов 12 декабря 2002 года.
За плечами академика долгая жизнь, за которую он спас много человеческих судеб и на своем примере показал, что желание и упорство могут помочь «преодолеть старость».
Книги врача по сей день вдохновляют людей на занятия спортом, самообразование, и самое главное - никогда не сдаваться.
Имя знаменитого хирурга-кардиолога тесно связано с городом металлургов. Николай Михайлович Амосов родился 6 декабря 1913 года на Вологодчине в деревне Ольхово в семье сельской акушерки. В Череповце он успешно окончил школу-семилетку. Как правило, конец 20-х и 30-е годы пришлись на то время, когда у ребят из «простых семей» была невероятная тяга к учебе. Все зависело не столько от потенциала ребенка, сколько от терпения и его желания открывать новые горизонты познания.
С 1929 года Николай Амосов поступил в Череповецкий лесомеханический техникум, после окончания которого стал работать техником на электростанции в Архангельске. Отметим, что будущий врач заочно учился в Московском политехническом институте, затем в Архангельском медицинском. Можно лишь предполагать, что в голове молодого инженера уже в студенческую пору возникли мысли о возможности создания искусственного сердца. После института Николай Амосов планировал посвятить себя физиологии, однако только в хирургии осталось вакантное место в аспирантуре. К тому времени он успел получить и диплом инженера. Таким образом, в кармане юного Николая было два образования, которые получил в кратчайшие сроки. Да, он не захотел стать инженером, или винтиком в большом механизме, зато в медицине видел себя как нельзя кстати. Его прельщала перспектива врача. И речь здесь не о деньгах, не о карьеризме, ведь все свое время он хранил, лелеял и взращивал в голове главную идею, которую в будущем ему удастся воплотить в жизнь.
Медицинский институт Николай Амосов окончил в 1939 году. В августе того же года он впервые сделал операцию: удалил опухоль, жировик на шее. Когда началась Великая Отечественная война, то Николая Михайловича назначили ведущим хирургом полевого госпиталя. Это были тяжелые времена как для всей страны, так и для врача в частности, поскольку в пекле войны через его руки прошли сотни тяжелораненых, и далеко не всех удавалось спасти. Самыми типичными диагнозами были различные заражения, переломы бедра, ранения суставов. Не было ни современных обезболивающих средств, ни сегодняшних средств лечения. Врач мог полагаться лишь на природу раненого бойца, силу его организма: выживет - не выживет.
Хирург не Бог, потому как бы ни было грустно, но удачи сменялись провалами, чудом спасенные люди - трагичными смертями. Перед врачом стояла непростая задача: понять, каким образом можно снизить количество умирающих. И Николай Амосов придумал собственный метод.
Академик не только прошел через войну: сначала до победы над Германией, затем участвовал в битве с Японией, но и был награжден четырьмя орденами. В условиях фронтовой жизни он нашел время написать свою первую диссертацию. Опыт военного хирурга здесь оказался самым ценным подарком судьбы.
Николай Михайлович был разносторонней личностью. Он известен не только как выдающийся врач, но и как талантливый писатель. Так, он описывает свое военное время в статье «Моя биография»: «43-й год. 46-я армия, Брянский фронт. Деревня Угольная, отрезанная снегопадом от большой дороги. В холодных хатах - шестьсот раненых. Высокая смертность, настроение соответствующее. Разрушенные села, работа в палатках, без электричества. Замерзших раненых привозили к нам с передовой целыми колоннами на открытых грузовиках.
1944 год прошел относительно легко. Поезда ходили регулярно, и трудностей с эвакуацией не было. Тогда же я женился на операционной сестре Лиде Денисенко. Летний прорыв наших войск в Белоруссии. Войска быстро шли вперед, после нескольких переездов подошли к границе Восточной Пруссии. В городе Эльбинг встретили День Победы. Когда пересекли Волгу, надежды на демобилизацию растаяли. Проехав всю Россию, выгрузились в Приморском крае. В августе объявили войну с Японией. Мы приняли легкораненых на границе и двинулись в Маньчжурию. В это время американцы сбросили атомные бомбы, Япония капитулировала. В сентябре нас перевезли в район Владивостока. Здесь госпиталь расформировали: уехали санитары, потом сестры и врачи. ».
Годы войны закалили дух Николая Михайловича. Благодаря неудачам он приобрел бесценный опыт. Все это время он продолжал писать научные работы, в числе которых по-прежнему оставались и диссертации. Более сорока тысяч раненых прошли через хирурга-виртуоза, а умерло около семисот. Если представить масштабы количества погибших, то это огромное кладбище…Когда армию расформировали, то Николай Амосов оказался в Маньчжурии. Там он лечил в лагере военнопленных больных тифом. Однако в 1946 году Николай Михайлович демобилизовался. По протекции С.С. Юдина, который заведовал институтом Склифосовского, Амосова оставили в Москве. В военкомате выдали на два месяца паек: немного крупы, небольшое количество банок консервов и много буханок хлеба. Жена Лида вернулась для доучивания в педагогический институт. Почти каждый день Амосов ходил в медицинскую библиотеку и читал иностранные хирургические журналы. В декабре С.С. Юдин взял Николая Михайловича заведовать главным операционным корпусом с целью, чтобы он привел в порядок технику. Здесь на помощь пришло инженерное образование, поскольку вся существовавшая аппаратура была сломана. В это время врачу не поступало предложений оперировать людей, но просить он не мог: не такой человек. Зато у Николая Амосова появилось время для написания третьей кандидатской диссертации, которая называлась «Первичная обработка ран коленного сустава».
Через год, в 1947 году, госпитальная сестра, знакомая Амосова из Брянска, пригласила Николая Михайловича в областную столицу, поскольку больница нуждалась в главном хирурге. Он согласился. Здесь, как никогда, военный опыт помог ему, ведь врачу приходилось оперировать пищеводы, желудки и прочие внутренние органы человека. Отмечается, что хорошо у него получалось делать резекцию легких: при абсцессах, раке и туберкулезе.
Несмотря на полную занятость, Амосов продолжал заниматься научной деятельностью, и уже в 1949 году темой его докторской работы стала «Резекция легких при туберкулезе». В рамках нее на конференции в Киеве он прочел доклад и продемонстрировал технику операции. После этого Николай Амосов стал читать лекции на кафедре медицинского института. В результате одна мечта за другой начали осуществляться. Любимая Лида в 1952 году смогла поступить в Киевский мединститут, которая грезила стать хирургом. В то же время, когда Амосов защитил докторскую диссертацию, то попрощался и с Брянском.
Поскольку работа в Киеве, куда он приехал, не налаживалась, Амосов раз от раза выезжал на операции легких и пищевода в Брянск. Однако через время, в январе 1953 года, получил предостерегающее письмо от друга-патологоанатома Исаака Асина, следующего содержания: «Не приезжай. Берегись. Тебе угрожают большие неприятности». Против Николая Михайловича началось следствие. Так, за 5 лет работы в Брянске за плечами врача было 200 резекций легких при раках, нагноениях и туберкулезе. Весь удаленный материал хранился в бочках с формалином. Следователь бочки опечатал и предложил Асину сознаться, что Амосов удалял легкие здоровым людям. Однако вскоре выяснилось, что следователь, который расследовал дело, просто-напросто хотел «нажиться» на враче, используя его репутацию, тем самым сделав себе карьеру. Увы, раскрыть преступника-хирурга ему так и не удалось, поскольку Амосов ни в чем не был виноват, а вся его деятельность была правомерной. Так или иначе, 5 марта 1953, в день смерти Сталина, дело закрыли.
Во время визита в Мексику на хирургический конгресс Николай Амосов увидел аппарат искусственного кровообращения (АИК), благодаря которому можно было делать сложнейшие операции на сердце. Хирург загорелся желанием сделать и для своей клиники такой же прибор. По приезде в Киев, он занялся его созданием. Образование инженера вновь помогло дипломированному хирургу, потому что ему всего за неделю удалось сделать чертеж, а изготовить само устройство за 2 месяца. Так, в начале 1958 попробовали выключить сердце собаке, а в конце того же года - человеку. Однако лишь с третьей «попытки» удалось спасти жизнь пациенту, это случилось в апреле 1960 года. После этого в клинике Амосова стали регулярно делать операции больным с врожденным пороком сердца и другой патологией. Параллельно хирург стал заведующим отделом биологической кибернетики в Институте кибернетики АН УССР.
В сентябре 1967 года Николай Михайлович Амосов отправился в Австрию на очередной Международный конгресс хирургов. К тому времени его положение среди врачей было высокое. Сердечная хирургия с искусственным кровообращением развивалась интенсивно, а у Амосова были самые лучшие статистические результаты по России.
В 1969 была издана книга Николая Амосова «Мысли и сердце», которая сразу получила массу положительных отзывов. Хирург ее начал писать после трагического случая. Сам он об этом написал следующим образом: «Однажды осенью 1962-го, после смерти на операции больной девочки, было очень скверно. Хотелось напиться и кому-нибудь пожаловаться. Я сел и описал этот день. Писать только начни, потом не остановишься - это ведь своеобразный психоанализ, затягивает, словно наркотик». Так и случилось: на смену художественной прозе пришли воспоминания, публицистика и фантастика, например, «Книга о счастье и несчастьях», «Раздумья о здоровье» и другие.
В 1986 году у Николая Амосова происходят серьезные проблемы со здоровьем: кровяное давление скачет до 220, всегда болит голова. 14 января ему ставят кардиостимулятор. Жизнь снова озаряется светом, Амосов возобновляет занятия спортом, но уже пытается перебороть старость и делает физические упражнения до максимальных пределов. Смысл его эксперимента в том, что в процессе старения мышцы детренируются, это сокращает подвижность и тем самым усугубляет старение. Чтобы разорвать порочный круг, нужно заставить себя много двигаться.
6 декабря 1988 года Николай Михайлович добровольно оставил пост директора Института, в котором проработал 36 лет и где сделано 56 тысяч операций на сердце.
С 1995 года, несмотря на подвижный образ жизни, организм стал давать сбои: порок сердца начал прогрессировать, но Николай Амосов не сдавался и продолжал экспериментировать над собой. Он не давал себе поблажек даже в выходные дни. Амосов хотел установить, может ли человек приостановить разрушающее действие старости, отодвигают ли физические нагрузки старение организма. Так, академик прожил 89 лет и доказал, что пока мы живы, возможно практически все. Вероятно, энтузиаст Николай Амосов еще бы многое успел сделать, но 12 декабря 2002 года он умер от болезни сердца.
Когда на электростанции в Архангельске случилась авария, внезапно вспыхнули все лампочки, послышался нарастающий шум, машинист крикнул: «Сейчас вырубит!».
Тут же свет погас, в кромешной тьме взревели предохранительные клапаны, искры, дым и пар заполнили помещение. Молодые рабочие бросились вон, и только новоиспеченный начальник смены Николай Амосов блуждал в темноте, пытаясь что-то предпринять до прихода старших мастеров.
Вспоминая это свое первое испытание на прочность, академик-хирург Николай Михайлович Амосов говорил: «Если сравнить с кровотечением во время операции на сердце, такая авария - детская забава».
Путь Николая Амосова в медицину не назовешь прямым. Будущий хирург был сыном акушерки, принимавшей роды в селах вокруг Череповца. Мать воспитывала сына одна, жили буквально за чертой бедности.
Из-за того, что дядя Амосова считался «врагом народа», о медицинском институте нечего было и мечтать. Поэтому Николай после школы пошел в техникум, а после трех лет работы на электростанции все же решил сдавать экзамены в Архангельский медицинский, подстраховавшись на всякий случай поступлением в Заочный индустриальный институт.
Закончил Амосов одновременно оба института. Технические навыки потом пригодились при разработке уникальной медицинской аппаратуры, которая сделала возможными многие прорывы в хирургии.
Возвращение с того света
Амосов не успел ни свыкнуться с ординаторской работой в больнице, ни освоить азов военно-полевой хирургии, как началась война. Он стал ведущим хирургом полевого подвижного госпиталя-2266. Госпиталь перемещался на конной тяге по полям сражений. Через руки пяти его врачей прошло за войну 40 тысяч раненых.
«Мы не дали умереть от кровотечения ни одному», - вспоминал Николай Михайлович. В 1974 году он написал повесть «ППГ-2266, или Записки военного хирурга». «За всю войну мне не довелось быть свидетелем броских, эффектных героических поступков. Но я видел другой, повседневный, ежечасный героизм, видел массовое мужество», - вспоминал он позже о работе своих коллег по госпиталю. А в дни войны каждый умерший на операционном столе казался обвинителем на невидимом судебном процессе. Амосов время от времени хотел бросить медицину и рвался в полк.
А после случая, когда легкораненый погиб от проведенной Амосовым анестезии (у бойца была непереносимость новокаина), Николай Михайлович пришел в полное отчаяние и собирался покончить с собой с помощью нескольких ампул морфия. «На фронте враг стреляет, а тут я убил человека!» - повторял он, когда его нашел и откачал коллега-хирург.
Позже, когда Амосов изобрел новый вид операции на суставах, появилась возможность помогать раньше погибавшим от сепсиса больным. В 1943 году он решил защитить по этой теме диссертацию, но в Москве, в Первом медицинском, работу не приняли по единственной причине: она была написана от руки в конторской книге. Амосов вернулся в действующую армию.
Хирург без скальпеля
Во время войны Николай Михайлович разработал новые методы лечения при ранениях грудной клетки, написал восемь научных статей по разным темам военно-полевой хирургии. Закончил войну на Дальнем Востоке, а затем перевелся на работу в Москву, в Министерство медицинской промышленности, где и пригодились технические таланты хирурга.
Позже Сергей Юдин, главный хирург в НИИ им. Н. В. Склифосовского пригласил Амосова к себе в институт. Правда, пришлось Николаю Михайловичу поработать инженером: разбираться с аппаратурой в операционной, чинить приборы, составлять расписание. Потом Амосов признавался, что «хотя там скальпеля мне не доверяли, кое-что я у юдинцев подсмотрел».
После ареста Сергея Юдина по ложному обвинению в шпионаже в 1948 году Амосов обосновался в Брянской областной больнице. Там он разработал новые подходы к резекции легких - при абсцессах, раке и туберкулезе. Такие операции в Советском Союзе до него никто не делал. Но неудачи продолжали преследовать Николая Михайловича: посланная в Москву статья о новом методе вернулась с пометкой, что для публикации нужно направление от администрации. Разозлившийся Амосов не стал выполнять нелепого требования и сел сразу писать докторскую.
В ноябре 1951 года он делал доклад о своих результатах в Киевском институте туберкулеза и грудной хирургии. Директор института А. С. Мамолат был потрясен его выступлением и сразу же предложил Амосову возглавить клинику грудной хирургии. В 1953 году Николай Михайлович защитил докторскую диссертацию.
Признание
Но настоящее признание пришло к Амосову, когда он стал оперировать на сердце. Первые попытки помочь детям с тяжелыми пороками были сделаны им в 1955 году.
А в 1957 году Николай Михайлович поехал на конгресс хирургов в Мексику и увидел операцию на сердце с аппаратом искусственного кровообращения. Операцию смотрели также академики Вишневский и Петровский, но только профессор Амосов побежал в аптеку покупать на «командировочные» 30 долларов пластиковые трубки, из которых он позже соорудил собственный аппарат.
Первая удачная операция, проведенная с помощью амосовского аппарата искусственного кровообращения, состоялась в 1960 году. А в 1962 году Амосов придумал особые искусственные клапаны для сердца и был избран членом-корреспондентом АМН, получил Ленинскую премию. Увлекся биокибернетикой, создал биокибернетический отдел в институте.
Его карьера была бы еще более головокружительной, если бы не сердце Амосова. Его организм был сильно изношен, он казнил себя за каждую ошибку, за каждый смертельный случай во время операции. После гибели девочки с пороком сердца Николай Михайлович так строго осуждал себя, что вошел в полосу тяжелого кризиса.
Он записал свои переживания - так вышла его первая книга, напечатанная в «Науке и жизни» трехмиллионным тиражом, перепечатанная десятимиллионным «Роман-газетой» и сделавшая его известным на всю страну. Строгость к себе, удивительная искренность, мужество и сострадание к пациентам обратили к нему сердца многих людей. Возможно, поэтому, когда в преклонные годы, после тяжелой операции он бросил вызов старости, придумав свою собственную систему нагрузок и ограничений, за ним, затаив дыхание, следила вся страна. Амосовская система здоровья увлекла тысячи людей, и, хотя в конце жизни академик признавался, что старость все же победила его, он дожил почти до 90 лет.
Читайте также: