Почему дети склонны к притворству?
Обновлено: 16.06.2024
В большинстве своем мы старательно избегаем темы болезней, и это понятно: бояться недугов естественно. Но среди нас есть те, кто притворяется больным и охотно рассказывает другим о страшных «диагнозах». Что ими движет?
Весной 2019 года вышел первый сезон сериала «Притворство» — основанного на реальных событиях кинорассказа о том, как Ди-Ди Бланчард убедила дочь Джипси Роуз Бланчард, что та страдает сразу несколькими заболеваниями, включая рак. Финал невымышленной истории трагичный: Джипси подговорила бойфренда убить ее мать. За преступление молодой человек получил пожизненный срок, а Джипси приговорили к 10 годам заключения.
Сериал и судебный процесс по делу Бланчард, широко освещавшийся американскими и мировыми СМИ, привлек внимание общественности к теме симулятивных расстройств (диагноз, официально признанный Американской психиатрической ассоциацией). Они делятся на несколько типов:
Синдром Мюнхгаузена — симуляция собственных заболеваний: человек убеждает окружающих, что якобы страдает тяжелой физической или психической болезнью.
Делегированный синдром Мюнхаузена, показанный в сериале «Притворство». В этом случае один человек, чаще всего родитель или воспитатель, симулирует болезнь другого, обычно ребенка.
Почему некоторые люди готовы притворяться, будто страдают тяжелыми заболеваниями? Причин может быть несколько.
Ложь как следствие психического расстройства
Хотя симулятивное расстройство — довольно редкий диагноз, случаи встречаются во многих странах. «Считается, что примерно 1% пациентов больниц страдают симулятивным расстройством. Они доставляют системе здравоохранения больше проблем, чем мы думаем», — рассказывает психиатр Марк Фельдман, специалист по симулятивным расстройствам и автор книги «До смерти хочу заболеть».
Страдающие синдромом Мюнхгаузена часто ведут себя так, что их действительно считают больными. Они записываются на прием к врачам, рассказывают о болезни или травме, ходят на групповую терапию или обсуждают вымышленные проблемы с друзьями. Для книги Фельдман взял десятки интервью у людей с синдромом Мюнхгаузена, многие из них описывали желание симулировать как зависимость или наваждение. Им так хочется привлекать к себе внимание и вызывать жалость, что они не в силах противостоять этому искушению.
Делегированный синдром Мюнхгаузена часто встречается у «мучеников»: заботливый родитель жаждет получать похвалу и сочувствие других
Некоторые придумывают вымышленную болезнь, чтобы получить ощущение контроля над ситуацией. Для тех, у кого недостаточно развито собственное «Я», это очень приятное чувство: роль пациента дает им ясные цели, которым нужно следовать. К примеру, они могут подолгу лежать в больнице или (что, по словам Фельдмана, встречается все чаще) часами сидеть в интернете, ища информацию о способах лечения несуществующего заболевания.
Симулянты отличаются от ипохондриков — тревожных личностей, постоянно подозревающих у себя какие-то заболевания: они на самом деле знают, что здоровы. Чаще всего лгать их заставляет желание получать внимание и сочувствие окружающих. «Однажды они открыли для себя такой нездоровый способ удовлетворения своих эмоциональных потребностей и с тех пор продолжают его придерживаться», — объясняет Марк Фельдман.
Эти люди часто страдают расстройствами личности, им свойственны нездоровые шаблоны мышления и поведения. «Расстройство личности — это склонность удовлетворять свои потребности нездоровыми способами. Симулянты нашли способ преодолеть свою изоляцию и безразличие окружающих», — объясняет психиатр.
Часто они заявляют, что якобы болеют раком. Одним из первых симулянтов, которых наблюдал Марк Фельдман, была 35-летняя женщина, утверждавшая, что якобы страдает от рака мозга в терминальной стадии. Психиатры смогли ей помочь.
Через несколько лет выйдет на свободу печально известная Джипси Бланчард - девушка из Миссури, убившая в компании с бойфрендом свою мать Ди-ди. Старшая Бланчард с пеленок внушала дочери, врачам и всем окружающим, что Джипси с десятком смертельных диагнозов находится одной ногой в могиле, заставляла ее передвигаться в инвалидной коляске, ограничивала круг общения - одним словом, представляла всем девочку как умственно неполноценного и недееспособного «инвалида», балансирующего на грани жизни и смерти.
Естественно, несчастную мать все жалели, оказывали ей помощь и восхищались самоотверженным служением больной дочке. На самом деле, Джипси вовсе не была больна, но только так ее мать могла самовыражаться и привлекать внимание окружающих. Когда жизнь повзрослевшей Джипси, которую в 19 лет наряжали в детские платьица, заставляли лежать в кроватке и питаться через трубочку, стала совсем невыносимой, она нашла в интернете мужика и в 2015 году организовала убийство «благодетельницы». С учетом смягчающих обстоятельств, в следующем году суд назначил ей 10 лет тюрьмы, но выйти на свободу она сможет раньше. Как заявила жертва-убийца американским журналистам, ее огорчало, что никто из врачей не видел, что она совершенно здорова, не парализована, не нуждается в кормлении через трубки. В тюрьме ей, с ее слов, живется гораздо свободнее, чем с матерью. По мотивам этой истории был снят сериал «Притворство».
Подобных случаев известно немало - как из криминальной хроники, так и из кинематографа (многие фильмы основаны на реальных событиях). Часто матерями или опекунами движет меркантильный расчет - симулируя болезни детей, они привлекают массовые пожертвования, т.е. занимаются мошенничеством в чистом виде.
«Без улик»
Делегированный синдром Мюнхгаузена - симулятивное психическое расстройство, впервые описанное в 70-х годах прошлого века - разновидность одноименного синдрома (простого «синдрома Мюнхгаузена»), но с существенной разницей. При синдроме Мюнхгаузена человек симулирует симптомы заболеваний, чтобы привлечь внимание, сострадание и помощь окружающих, которых ему не хватает в обычной жизни, к самому себе. При делегированном же синдроме все это проделывается в отношении подопечного (как правило, собственного ребенка). Опекун или родитель намеренно вызывает у того болезненные состояния или выдумывает их, чтобы обратиться за медицинской помощью. Иногда еще делегированный синдром Мюнхгаузена называют синдромом Полле (по имени дочери барона Мюнхгаузена, умершей на первом году жизни).
Что удивительно, ни доктора, ни ответственные лица порой не могут разоблачить такую мамашу, которая со стороны кажется предельно заботливой и внимательной, постоянно таскает чадо по обследованиям, выражает крайнюю степень тревоги, а при малейшем подозрении со стороны врачей просто переводит ребенка в другую клинику. Но дома, вдали от посторонних глаз, сама гробит ребенка, чтобы и дальше играть роль гиперответственной матери, посвятившей себя служению «неизлечимо больному».
Как правило, мать или опекун втихаря пичкают детей такими дозами лекарств или даже ядов, что воображаемая или спровоцированная болезнь может принимать практически любую форму, проявляясь в кровотечениях, припадках, рвоте, отравлении, инфекции, удушье, аллергии и тп. Вред наносится любым способом, не оставляющим улик, и часто имеет фатальные последствия. В то же время, гражданин с данным синдромом вполне может вызвать в критической ситуации неотложку, чтобы предстать перед всеми героем и спасителем чужой жизни.
Сложность еще и в том, что такие родители вряд ли дадут согласие на психиатрическое обследование. В большинстве стран оно назначается судом, а тут, казалось бы, имеется ответственный, любящий родитель, которого судить вроде бы и не за что. По крайней мере, пока ребенок жив. Но при ближайшем рассмотрении у родителей с делегированным синдромом Мюнхгаузена могут обнаружить все, что угодно - от невроза до шизофрении, поясняет психотерапевт, психолог Павел Гаськов.
«Не будь собой»
Материнское стремление к доминированию и власти может проявляться и противоположным образом - в попытках с пеленок лепить из чада «звезду». Такие дети не сидят до старости в инвалидных креслах «на радость мамке», вызывая ее умиление и чувство собственной значимости, а, наоборот, едва встав на ноги, начинают участвовать во всевозможных конкурсах - т.е. выходят на широкую взрослую дорогу. Но и в том, и в другом случае ребенку отказывают в праве быть собой и жить своей жизнью. Кем ему быть и зачем, решает гиперопекающий и властный родитель, реализующий посредством ребенка собственные нереализованные установки и мечты.
Конечно, участвовать в конкурсах гораздо приятнее, чем притворяться инвалидом. К тому же, первое социально приемлемо. В случае делегированного синдрома Мюнхгаузена цель жизни родителя - ребенок и контроль над ним, но родитель понимает: когда ребенок вырастет, он выпорхнет из гнезда, и цели не станет. Поэтому, обретя когда-то смысл жизни в младенце, родитель попытается навечно удержать чадо в состоянии зависимого, инфантильного, недееспособного, послушного и управляемого эмбриона, постоянно нуждающегося в «мамке». Еще на поведение родителя могут влиять какие-то семейные проблемы, с которых он интенсивно переключается на ребенка и включает гиперконтроль, говорит собеседник «МИР 24».
«Работая в одной психиатрической больнице, я наблюдал такую картину: лето, на лавочке сидит взрослый мужчина, страдающий шизофренией, его с ложечки кормит мама. Иногда в ходе психотерапии такие больные начинают чувствовать себя гораздо лучше, проявляют способности к самостоятельной жизни, даже устраиваются на нормальную работу. Ходят на групповые занятия. Но туда может прийти мама и заявить: «что вы делаете с моим сыном? Он болен, за ним требуется постоянный уход! Что захочу, то с ним и сделаю - захочу, отдам в интернат». Группа, на глазах которой все это происходит, замирает в холодке. Такие матери тормозят процесс ремиссии, требуют от ребенка, чтобы он был больным, даже если он может выйти из этого состояния и развиваться дальше», - говорит психиатр.
Кроме того, к такому поведению могут быть склонны «холодные» матери, зацикленные на себе, эгоцентрично присваивающие ребенка, как бы замещающие его мир собственным, считающие, что ребенок - их продолжение, и потому должен думать и чувствовать то же, что они сами. Права на собственные чувства у такого ребенка - в представлении матери - нет, его субъективных реакций она не видит. Напротив, находясь с ним в полном слиянии, она даже не понимает, как он может чувствовать что-то автономно от нее. Возможность сделать такого ребенка «больным» становится для нее эмоциональной встряской, дающей ей ощущение всесилия и наполненности бытия. Проще говоря, ребенок воспринимается ею как проекция, инструмент кормления собственных «тараканов», а не как отдельное живое существо со своим внутренним миром. Часто такие родители страдают алекситимией - неумением определять, распознавать собственные и чужие эмоции.
Одинокая, сверхтревожная и гиперответственная женщина в возрасте, у которой родился ребенок, тоже рискует загреметь в категорию чрезмерно опекающих матерей, если не найдет иных увлечений. То же касается и неудовлетворенных жизнью домохозяек, испытывающих сексуальные проблемы с мужьями, и прочих граждан с ограниченным спектром ресурсов и опор. Нереализованность по другим направлениям может привести к болезненной фиксации на ребенке. Конечно, «забивать» на чадо и начинать шляться по мужикам совсем не обязательно, но иметь, помимо этого «света в оконце», и другие радости - просто необходимо.
«У меня в практике был такой пример: одна девушка, домохозяйка, постоянно искала у ребенка какие-то наследственные заболевания. Врачей генетического центра они, мягко говоря, достали, но она никак не могла успокоиться. Муж с утра до вечера пропадал на работе, она убиралась по три часа дома, за собой не следила, была твердо уверена, что у ребенка проблемы. Но когда удалось переключить ее на другие интересы, от ребенка она отстала», - говорит эксперт.
Зациклиться на ребенке могут не только родители-аддикты, которых реально «переключить» на что-то другое, но и люди с бредовыми идеями, которые просто так от своего не откажутся. Например, мать Джипси Бланчард, Ди-ди, категорически отвергала ухаживания поклонника, объясняя, что вся ее жизнь целиком и полностью посвящена дочери. Тут уже речь не об аддикции, а о реализации бредовой сверхценной идеи, т.е. о психическом расстройстве.
«Американские психиатры выделили 12 родительских директив, которые очень часто присутствуют в воспитании детей. Если говорить о делегированном синдроме Мюнхгаузена как о крайности гиперопекающего родителя, воспитывающего ребенка с учетом своего болезненного восприятия этого мира, первая директива - «не живи», вторая - «не расти». Родительская установка «не живи» часто проявляется нереализованными в жизни родителями, которые и сами не живут полноценной жизнью. Таким образом, они не только хотят сохранить зависимость ребенка от них, но и пытаются перекладывать на него (делегировать) нерешенность собственных жизненных задач. Еще одна подсознательная смысловая нагрузка такой директивы для самого ребенка - «лучше бы мне вообще не родиться». Дети с такими установками - потенциальные наркоманы, алкоголики, экстремалы. Подобные установки могут подтолкнуть их к какому-то провокационному хулиганскому поведению, чтобы быть наказанными за что-то конкретное, а не за сам факт своего рождения. Или, например, они всю жизнь доказывают свое право на жизнь, что чего-то стоят, становясь перфекционистами», - поясняет психотерапевт.
Далее следуют такие установки, как «не думай, не чувствуй, не принадлежи никому, кроме меня, не делай, не чувствуй себя хорошо». «Такие родители любят говорить: «ты моя единственная опора», «что бы я без тебя делал», «ты не такой, как все». У них есть проблемы в общении, и они видят в ребенке единственного друга. Так или иначе, делегированный синдром Мюнхгаузена исходит от болезненного родителя со сверхценными идеями и потребностью в созависимых детско-родительских отношениях, считающего ребенка единственной отрадой своей жизни. Лечить такое состояние нужно комплексно, с учетом сопутствующих психических расстройств», - подытожил эксперт.
Новый текст для нашей новой редакционной рубрики «Вопрос-ответ», где мы отвечаем на вопросы читателей! На этот раз мы перевели для вас статью клинического психолога, кандидата наук Натали Франк, в которой она подробно рассказывает, почему дети говорят, что видят привидений, и что с этим делать.
Почему так много детей говорят, что видят привидений?
Каждый родитель и каждый, кто работал учителем, бэбиситтером, воспитателем или просто общался с маленькими детьми, хоть раз слышал от них, что они видят привидение. Если ребенок еще слишком маленький и, очевидно, не пытается вас разыграть, то это может изрядно напугать и заставить вас задуматься о том, что, может быть, он и правда видит то, чего не видите вы.
Кроме того, что дети и правда способны коммуницировать с духами из небытия, существует и другое, не менее логичное объяснение подобным заявлениям (особенно в сезон Хэллоуина). В предпраздничное и послепраздничное время дети нередко фиксируются на историях о привидениях: по телевизору показывают больше страшных фильмов, дети чаще читают и пересказывают друг другу страшилки.
Также это объясняется тем, что дети обучаются и усваивают новое посредством своего воображения и подражания в игре, а потому фантазии являются важной частью их мира. Раньше было принято считать, что дети не в состоянии отличать свои фантазии от реальности. Возрастной физиолог Жан Пиаже продвигал идею, что дети до 12 лет часто путают фантазии, притворство и иллюзии с действительностью. Например, они верят, что магия реальна, драконы существуют, а человек, одетый как привидение, является привидением.
Однако более современные исследования показали, что уже в три года дети способны частично осознавать, что является настоящим, а что нет. Хотя дети уже в таком раннем возрасте показали способность отличать фантазии от реальности, они все равно могут неверно интерпретировать некоторые вещи и явления или просто не знать о существовании определенных феноменов, известных взрослым.
Например, когда дети видят что-то периферическим зрением или галлюцинируют в пограничном с засыпанием (или пробуждением) состоянии, они могут поверить, что увиденное ими — это настоящее привидение, фея или лепрекон. Взрослые же склонны просто игнорировать эти явления или объяснять их, исходя из своего опыта восприятия.
«Привидения», которых видят дети, могут возникать в результате ошибок восприятия, когда они не обязательно видят что-то похожее на привидение, а просто видят что-то, не совпадающее с их предыдущим опытом, и интерпретируют это в пределах знакомых им понятий. Также не исключено, что «привидениями» становятся воображаемые друзья, которые есть у двух третей детей.
Если спросить у взрослых, то многие из них утверждают, что в детстве могли видеть или слышать своего воображаемого друга. Наличие у ребенка воображаемого друга не является признаком психических отклонений, а напротив - говорит о хорошем развитии ребенка.
Что делать, если ребенок говорит вам, что видит привидение?
Самое главное — сохраняйте спокойствие. Многие родители начинают переживать, когда их ребенок рассказывает им о странных событиях или необычных переживаниях. Если ваш ребенок говорит вам о том, что он видит привидения, то, скорее всего, у вас нет поводов для беспокойства.
Узнайте, как выглядит это привидение, и что оно делает в те моменты, когда ребенок его видит. Так вы можете узнать что-то новое об интересах своего ребенка, его желаниях, страхах и заботах. Спросите, видел ли ваш ребенок это привидение раньше, когда и при каких условиях — так вы сможете понять, какую цель выполняет привидение в жизни вашего ребенка.
Например, если окружающие обычно начинают сильно волноваться и переживать, услышав о привидении, можно предположить, что оно нужно ребенку, чтобы привлечь внимание. Это не обязательно означает, что ребенок вас обманывает — он просто мог связать появление привидения и всеобщее внимание к себе и подсознательно стремиться повторить этот опыт.
Спросите, нравится ли ребенку встречаться с привидением, или оно его пугает. Если оно пугает ребенка, вы можете придумать способ превратить страшное привидение в дружелюбное или избавиться от него. Вы сами принимаете решение о том, хотите ли вы поддерживать веру ребенка в привидение или развенчать ее, и вам решать, как вы это сделаете.
Основное правило в том, что если вы поддерживаете ребенка и не говорите ему, что его воображаемого друга не существует, то вам стоит придерживаться такой позиции относительно всех паранормальных явлений, о которых он вам рассказывает. Не забывайте, что дети, сообщающие о встречах с паранормальными явлениями, нередко сами искренне в это верят.
Если вы будете убеждать их, что то, во что они верят, ненастоящее, вы вряд ли сможете их переубедить, зато это может привести к тому, что в следующий раз ребенок не захочет делиться с вами своим необычным опытом. В будущем это может нарушить важную доверительную связь между вами и ребенком и его веру в то, что родитель способен ему поверить даже в самых неординарных случаях.
Читайте также: