Инъекция от возраста. Есть ли способ вылечить… старость?

Обновлено: 28.04.2024

19 июля самый известный геронтолог мира британец Обри ди Грей выступит в Москве на конференции Future in the City. Накануне ди Грей рассказал Хайтек+, как можно продлить молодость и почему старость — не часть эволюции.

Обри ди Грей — британский математик, генетик и геронтолог. Он получил известность благодаря заявлениям о возможности победить старение. Ди Грей стал сооснователем исследовательского фонда SENS (Strategies for Engineered Negligible Senescence — стратегия достижения пренебрежимого старения инженерными методами). Ее донорами в разное время стали сооснователь PayPal Питер Тиль, сооснователь Oculus Михаил Антонов и создатель Ethereum Виталик Бутерин, недавно пожертвовавший $2,4 млн. В интервью Хайтек+ ди Грей объяснил, что люди смогут жить дольше, если будут оставаться биологически молодыми.

— Когда вы говорите об омоложении, что вы под этим подразумеваете?

— Омоложение — это исправление «повреждений» в нашем организме, которые возникают и накапливаются в течение жизни. Например, в клетках образуется какая-то молекула, биопродукт, который они и должны вырабатывать. Со временем молекула не уничтожается, а становится все больше, в связи с чем превращается в проблему. Это называется скопление молекулярного мусора. Другой пример: одна из причин слепоты — макулярная дегенерация. Она возникает из-за того, что в организме накапливается определенный вид молекул — побочный продукт витамина А. Организм не знает, как от них избавиться. Постепенно молекул накапливается все больше и, в конце концов, определенные клетки нашего организма умирают. Если мы сможем «починить» или извлечь эту молекулу, то вернем организм к тому виду, в каком он был в молодости. Это и есть омоложение.

Моя цель не в том, чтобы люди жили вечно. Моя цель в том, чтобы люди оставались как можно дольше здоровыми, ведь никто не любит болеть.

При этом если нам удастся сделать так, чтобы люди оставались все время здоровыми, в биологически молодом возрасте, то они смогут жить дольше. Ведь, можно сказать, что долголетие — это побочный эффект от того, что вы не умираете.

— Поможет ли ваше предполагаемое лекарство от старости вылечить рак или другие неизлечимые сейчас болезни?

— Определенно. Почти все виды раковых опухолей обнаруживают у пожилых людей. Конечно, есть виды рака, которыми болеют и молодые, но их меньше. Если рак — это проблема в основном пожилых людей, значит, это часть старения. И с этим мы можем бороться. Сейчас мы проводим много исследований, но, безусловно, нам надо включить борьбу с раком в свою программу, так как это также одно из «повреждений» организма.

— То есть лечение рака потребует такого же подхода, что и лечение старения?

— Вы говорите о модификации генов?

— Действительно, лучшей реализацией некоторых наших задач могла бы стать генная терапия. Причем поначалу она не подразумевает, что мы будем видоизменять зародышевую линию и влиять на будущее потомство. Пока мы будем менять гены человека, который уже родился. Но если у нас все получится, то дальше мы сможем влиять и зародышевую линию, чтобы все изменения были постоянны. Таким образом последующие поколения будут более здоровыми. Я вижу тут только позитивные эффекты.

— По сути, это вакцина для повышения иммунитета?

— Именно. Наш иммунитет становится слабее с возрастом и это проблема, которая требует решения.

— Когда это станет возможным?

— Все, кто занят исследованиями, не знают до конца, когда именно их изобретение увидит свет. Я думаю, что мы сможем найти лекарство от старости в течение 20 лет. Может быть дольше, если мы столкнемся с какими-то новыми проблемами. Но я считаю, что у нас большие шансы на то, чтобы найти ответ на проблему старения через 20 лет.

— Кто будет первым пациентом, который протестирует лекарство от старости?

— Конечно, никто не хочет тестировать первым новое лекарство. Но важно помнить, что мы будем разрабатывать несколько методов лечения, которые будут использоваться вместе, поэтому сначала их нужно протестировать индивидуально. Например, мы опробуем определенный вид лекарства от какой-то болезни на человеке, у которого этот недуг наиболее выражен. Как только мы поймем, что по отдельности лекарства работают, только тогда мы сможем их объединить.

— Но разве старение и смерть — не часть эволюционного процесса? Даже если мы создадим лекарство от старения, мы восстанем против природы? К каким последствиям это приведет?

— Да, мы идем против природы, но таким же образом, как мы идем против природы, создавая другие лекарства. Люди нашли способы вылечивать болезни, от которых ранее умирали. Создала ли эволюция старение намеренно, руководствуясь определенными причинами? Определенно нет. И многие эксперты согласны с этим.

Эволюции все равно, как долго индивид проживет, ее цель — сохранение генетической информации и способность передать ее своим отпрыскам. Для этого мы и нужны эволюции. Но нам это не всегда нужно. Поэтому и каких-либо последствий здесь не будет.

— Вы не раз рассказывали, что единственное, что сдерживает поиск лекарства от старости — недостаток финансирования. Только ли в этом проблема?

— Действительно, главная проблема — нехватка денег на исследования. Мы работаем над лекарством, у нас есть определенный прогресс, но все продвигается очень медленно. И в первую очередь из-за того, что у нас недостаточно людей. Мы уже доказали, что этот продукт в конце концов будет работать.

Проблема в том, что люди изначально не понимают, почему надо бороться со старостью, они не верят, что это возможно.

Это неудивительно. Люди с начала времен пытаются найти способ продлить свою жизнь. И мы до сих пор не преуспели. Конечно, они настроены скептически, их можно понять. Но все равно жаль, что это до сих пор так, если бы больше людей поддерживали эту идею, то дело пошло бы намного быстрее.

— В одном из своих интервью вы говорили, что в России к старению относятся как к проблеме, тогда как в западных странах ее таковой не считают. Как вы думаете, почему у нас такое отношение к старости?

— Я не знаю, распространяется ли это на всю страну (я бывал в России лишь несколько раз), но могу сказать, что, когда я приезжаю сюда давать интервью или лекции, мне не задают глупых вопросов, которые обычно задают в других местах: а куда мы денем старых людей, старость — это не болезнь, смерть — это часть смысла жизни и проч. От таких вопросов мне становится скучно.

В России люди по-настоящему заинтересованы в возможности найти лекарство от старости, они хотят узнать больше. И это здорово.

Кроме России, энтузиазм к исследованию также проявляет Канада. Большая поддержка этой идее оказывается в Калифорнии, где я живу. Наверное, в силу того, что это самое прогрессивное место, где не боятся создавать новое.

— Что вы обычно делаете, чтобы оставаться здоровым и физически молодым?

— У меня нет какого-то особого режима. Во-первых, у меня нет времени на это, я постоянно путешествую по миру, рассказываю о возможности продлить жизнь до 1000 лет. Ну, а во-вторых, мне просто повезло: у меня хорошие гены, биологически я моложе, чем я есть на самом деле (Обри ди Грею — 55 лет. — прим. Хайтек+ ). Поэтому ничего особенного я со своим здоровьем не делаю.

Как только наше лекарство будет создано, заниматься фитнесом или следить за своим здоровьем, уже будет необязательно. Можно сказать, что наше лекарство станет угрозой целой фитнес-индустрии.

— Вы — сторонник крионики. Как она соотносится с вашей концепцией лечения старения? Вы же, по сути, преследуете одну и ту же цель?

— Отчасти. Наша задача — улучшить здоровье людей. Крионика, скорее, следующий шаг, если мы не успеем достичь этого сейчас. Если человек очень болен, то его можно криоконсервировать до того, пока его органы и внутренние системы совсем не разрушились, ведь, чем больше «повреждений», тем сложнее их будет «чинить» в будущем.

Надеюсь, что до этого не дойдет, так как никто не хотел бы прибегать к криоконсервации. Поэтому в идеале нужно как можно быстрее создать наше лекарство. Но если процесс будет медленным, то у меня, возможно, будет больше шансов в будущем, и крионика как раз может дать мне второй шанс.

— А как вы относитесь к биохакингу?

— У меня нет определенного мнения на этот счет. Некоторые люди хотят как можно скорее адаптировать новые технологии и испытать их на практике. И они хотят оставаться здоровыми, это плюс. К тому же, их опыт может быть полезен для традиционной медицины, чтобы распространить удавшиеся терапии на массы. Но лично я консервативен и всегда осторожен в том, что касается использования новых методов.

— Допустим, ваше лекарство изобретено и оно работает. Люди живут несколько сотен лет. Как изменится у людей отношение к возрасту? Не возникнет ли сумятицы с определением возраста человека на психологическом уровне?

— Как только лечение старения станет реальностью, таких проблем не возникнет. Когда люди молоды биологически, то они молоды и психологически. С появлением лекарства от старости станет неважно, в каком году вы родились. Важно станет то, сколько у вас энергии, энтузиазма и жажды жизни.

Люди не только не хотят умирать — они даже не хотят стареть. Вечная молодость давно является темой многих сказок и мифов. Но станет ли она реальностью?

В фильме «Смерть ей к лицу» героини Мерил Стрип и Голди Хоун, выпив эликсир молодости, обрели бессмертие. Тогда, в 1990-е, вечная жизнь казалась чем-то из области фантастики. Сегодня в этом направлении ведут исследования крупнейшие медицинские и технологические корпорации, а стартапы, предлагающие «бессмертные» разработки, выходят на рынок с завидной регулярностью и даже получают серьезное финансирование.

Теории и практики

Мечта о вечной красоте и молодости существует столько же, сколько живет человечество. Клеопатра использовала для омовений молоко ослиц. Поисками долголетия занимались граф Дракула и венгерская графиня Эржебет Батори, принимавшие, как гласит молва, ванны из крови юных девственниц. В тайных лабораториях гитлеровской Германии искали возможность продлить молодость и силы избранным арийцам, проводя эксперименты над живыми людьми.

Современный человек не изменился. Он также хочет молодости и красоты.

«Существует около сотни теорий старения, — говорит главный гериатр Минздрава России, президент Российской ассоциации геронтологов и гериатров Ольга Ткачева. — Глобально есть две противоборствующие позиции. Первая гласит, что старение — это запрограммированный, неизбежный процесс. Вторая — что это заболевание, которое можно предотвратить, и «жить вечно». Но, скорее всего, процесс старения так или иначе предопределен: пока что вечно живущих людей мы не видели. Наша адаптационная система в какой-то момент перестает исправлять ошибки и поломки, которые возникают в клетках в течение жизни. Если схематично: ошибки накапливаются — происходит старение».

Стандарты здоровья в эпоху глобальной цифровизации меняются. Старость перестает быть чем-то фатальным, а молодость превращается во вполне реальный параметр, который можно вернуть, воссоздать, поддержать. «Буквально процесс омоложения — это очищение организма от старых клеток. Наши клетки стареют и в какой-то момент перестают делиться. Обычно за утилизацию состарившихся клеток отвечает иммунная система, но с возрастом этот процесс становится менее эффективным», — утверждает пластический и челюстно-лицевой хирург Данила Кузин.

Одна из многочисленных теорий старения — накопление сенесцентных клеток. Это старые клетки, которые, скапливаясь, разрушают функции органов и систем. Логично было бы предположить, что такие клетки надо уничтожать. Этой логикой руководствуются специалисты американской компании Unity Biotechnology. Они разработали метод избирательного устранения стареющих клеток с помощью препаратов-сенолитиков. По утверждению исследователей, эта методика предупреждает возрастные заболевания и буквально поворачивает время вспять, потому что ткани возвращаются к своему здоровому состоянию.

По мнению Ольги Ткачевой, и сама теория старения, основанная на накоплении сенесцентных клеток, и разработка лекарств-сенолитиков выглядят достаточно перспективными направлениями.

Питер Диамандис, учредитель Фонда X-Prize и сооснователь Университета сингулярности (Singularity University), уверен, что всего через 30—50 лет столетний человек будет чувствовать себя на 60, а жить люди будут до 150 лет. Фонд X-Prize поддерживает прорывные технологии, которые направлены на улучшение жизни всего человечества. Премии присуждаются в нескольких категориях, в том числе отмечаются и проекты, направленные на решение проблемы старения. Кроме фонда и Университета сингулярности Диамандис основал компанию Human Longevity Inc. В рамках программы Health Nucleus медики полностью исследуют геном пациента и проводят МРТ всего тела. С помощью машинного обучения эксперты анализируют все полученные данные и выясняют, что происходит с телом конкретного человека. Это позволяет, как утверждают исследователи, обнаруживать проблемы со здоровьем еще на начальной стадии.

Впрочем, демографы, по словам профессора Ткачевой, считают прогнозы Диамандиса слишком оптимистичными. По их подсчетам, к концу XXI века ожидаемая средняя продолжительность жизни человека на большей части планеты будет составлять 90—100 лет. «Среди многочисленных факторов, лежащих в основе долголетия, — генетика, — замечает Ольга Ткачева. — Чем дольше человек живет, тем больше генетическая подоплека его долгожительства. Если человек доживает до 90—95 лет, как правило, это не случайно. Значит, есть наследственность и какое-то генетическое основание».

Ученые действительно обнаружили более 500 генов, которые связаны с продолжительностью жизни. В будущем исследователи смогут синтезировать один или несколько таких генов и интегрировать их в геном человека с помощью технологии CRISPR/Cas9. Главный гериатр Минздрава России отмечает, что теоретически такая задача выполнима, но при этом не стоит забывать об экспрессии генов:

«У человека может быть ген долгожительства, но он может быть «не активирован». Как, например, у него может быть и ген возрастассоциированного заболевания, который может «включиться». Поиск способов влияния на экспрессию генов — еще одно перспективное направление для исследователей».

По словам Питера Диамандиса, в ближайшем времени повсеместно будут проводить процедуры с использованием стволовых клеток. Прежде всего они необходимы для лечения дегенеративных и аутоиммунных заболеваний. Однако в дальнейшем из стволовых клеток будут выращивать целые органы. Брать эти клетки футуролог предлагает из плаценты, которую после родов в 99,9% случаев выбрасывают. Он настаивает, что стволовых клеток из одной плаценты может хватить на сотни, а то и тысячи людей.

Идея использования стволовых клеток не нова. Как и вера в то, что кровь юнцов способна омолодить. В Древнем Риме, например, после окончания гладиаторских боев старики бросались на арену, чтобы натереть тело кровью погибших молодых бойцов. А в 2016 году на рынке появился стартап Ambrosia, основатель которого Джесси Кармазин предлагал обеспеченным бизнесменам — в основном из Кремниевой долины — переливать плазму молодых людей. Каждая такая процедура стоила $8 тыс. Весной 2019 года Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США объявило, что растущий бизнес по продаже плазмы для борьбы со старением не имеет клинически доказанной пользы. Буквально через несколько часов представитель Ambrosia объявил, что компания прекращает свою деятельность.

На рынке чуть ли не еженедельно появляются новые стартапы, разрабатывающие инновационные методы борьбы со старением. Например, проект Celularity привлек около $250 млн инвестиций для исследований влияния стволовых клеток на омоложение. А британский инвестор Джим Меллон обещает, что медицинские разработки его стартапа Juvenescence помогут всем желающим преодолеть 120-летний рубеж. По его словам, это будет возможно благодаря лекарствам, которые предотвращают многие возрастные болезни, — нейродегенеративные, сердца, суставов и т.д. И какова бы ни была судьба Ambrosia, исследования о влиянии «молодой» крови наверняка продолжатся. Например, в Стэнфордском университете (США) проводятся клинические испытания, в ходе которых ученые пытаются выяснить, могут ли инъекции детской плазмы помочь пациентам с болезнью Альцгеймера.

Сейчас можно отметить два направления исследований, утверждает Ольга Ткачева.

Первое — поиск панели биомаркеров старения. Чтобы найти «таблетку от старости», надо провести клиническое испытание на человеке. За ним нужно наблюдать и понимать, как долго он живет и как быстро стареет. Это исследование — длиною в жизнь, и очень сложно представить себе реализацию таких проектов. Для этого идет поиск панелей биомаркеров старения — то есть суррогатных критериев, по которым становится понятно, почему один человек стареет быстро, а другой — медленно.
Второе направление исследований — это непосредственно поиск лекарств. В том числе ученые смотрят, обладают ли препараты, показанные при определенных болезнях, антиэйджинговым эффектом. Выяснилось, например, что некоторые противовоспалительные лекарства и медикаменты, снижающие давление и контролирующие уровень холестерина в крови, действительно замедляют старение.

Таблетка от старости

По оценкам Orbis Research, к 2021 году мировой рынок антивозрастных продуктов и услуг превысит $330 млрд. Питер Диамандис утверждает, что увеличение продолжительности активной жизни даже на 20—30 лет будет иметь колоссальное влияние на этот рынок. Впрочем, он и так развивается с небывалой скоростью, постоянно предлагая потребителю новые разработки. Например, суперкомпьютер IBM Watson с помощью глубинного машинного обучения и нейронных сетей находит способы лечения рака и других болезней, в том числе и возрастных. А цифровые модели органов человека в виртуальной проекции полностью передают вид реального органа. Это помогает хирургам отточить новые для них навыки, закрепить точность и сложность процедуры, свести к минимуму вероятность ошибки.

Качество жизни пожилых людей ухудшается не только из-за нейродегенеративных болезней, заболеваний сердца и суставов. Большинство рано или поздно сталкиваются с проблемами со зрением.

«С возрастом естественная биологическая линза глаза — хрусталик — начинает не только уплотняться, но и мутнеть. Зрение ухудшается вплоть до слепоты. Это катаракта. Еще десятилетие назад операция по замене хрусталика была сложной, травмирующей и имела ряд побочных эффектов. Сегодня вместо того чтобы хирургически удалять биологическую линзу целиком через большой разрез, ее измельчают ультразвуковой иглой до эмульсии, затем извлекают в жидком состоянии через микропрокол. Через него же вводят мягкую искусственную линзу в свернутом состоянии, которая расправится и займет нужное положение. После операции многие люди видят лучше, чем в молодости», — уверяет главврач «Клиники доктора Шиловой» профессор Татьяна Шилова.

И хотя универсальная «таблетка от старости» пока не найдена, нам не стоит отчаиваться. Новейшие технологии благодаря ранней и точной диагностике уже сегодня позволяют продлять жизнь и делать ее более комфортной.

Подписывайтесь и читайте нас в Яндекс.Дзене — технологии, инновации, эко-номика, образование и шеринг в одном канале.

Рост средней продолжительности жизни в XXI веке повлек за собой проблемы, которые были редкостью в прошлом, когда до некоторых болезней люди просто не доживали. Одна из самых тяжелых — болезнь Альцгеймера. Вероятность лишиться памяти, способности мыслить и самостоятельно функционировать пугает многих — кажется, что это самая очевидная идея для фармацевтических разработок и прибыльное вложение для бизнеса. Однако не все так просто. Forbes рассказывает, как компании соревнуются за лекарство от болезни Альцгеймера и почему в этой гонке до сих пор нет победителя

Примерно каждый десятый человек старше 65 лет страдает болезнью Альцгеймера. По данным ВОЗ, сейчас в мире примерно 55 млн пациентов с деменцией, при этом на фоне старения населения во всем мире к 2030 году эта цифра вырастет до 78 млн, а к 2050 — до 139 млн. Болезнь Альцгеймера (БА) — самая частая причина деменции. В России, по оценкам экспертов, около 2 млн человек с этим заболеванием — и эта цифра растет.

Хотя существует вероятность раннего развития болезни Альцгеймера (до 65 лет), процент таких случаев от всех заболевших составляет примерно 9%, в основном это заболевание характерно для пожилых людей. Проявляется оно в сильном и необратимом ухудшении когнитивной функции мозга. Прогрессируя, болезнь Альцгеймера приводит ко все более серьезным симптомам, включая дезориентацию, изменения настроения и поведения, необоснованные подозрения в отношении членов семьи, потерю памяти, а впоследствии — трудности с речью, глотанием и ходьбой.

Кроме того, болезнь Альцгеймера — одно из самых дорогих заболевание для экономик мира (дороже обходится только пандемия коронавируса). По данным ВОЗ, в 2019 году общая сумма расходов, связанных с БА, исчисляется $1,3 трлн, а к 2030 году вырастет до $2,8 трлн.

Каждая новость о прорыве в разработке лекарства от болезни Альцгеймера привлекает внимание не только медицинских, но и деловых журналов, а финансовые консультанты рекомендуют к покупке акции компаний, объявивших о таких успехах. Недавно в центре внимания оказалась фармкомпания Eli Lilly, которая готовится в начале 2022 года получить одобрение от Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) для своего нового препарата донанемаб, уже удостоенного этим же ведомством звания «прорывной терапии». Финансовый аналитик CNBC Джим Крамер рекомендует акции этой компании в качестве долгосрочной инвестиции, рекомендует ее к покупке и JPMorgan в своих прогнозах на 2022 год.

Несмотря на такой интерес со стороны рынка, ключевым препятствием к скорому появлению в массовой продаже эффективных препаратов от БА остается недостаток финансирования. Как показывают исследования, стоимость разработки одного такого препарата составляет порядка $5,6 млрд, а сам процесс занимает около 13 лет. Это значительно превышает расходы для разработки большинства других лекарств. Организация биотехнологических инноваций (BIO) в 2019 году сообщала, что совокупные инвестиции в разработку лекарств от болезни Альцгеймера в 16 раз меньше, чем инвестиции в лечение онкологических заболеваний.

Почему лечить болезнь Альцгеймера так сложно и дорого

Нет ничего удивительного в том, что лекарства от Альцгеймера начали разрабатывать только в последние годы, учитывая, что само заболевание было описано только в 1910 году, а большую часть XX века такий диагноз ставили исключительно людям моложе 50 лет. То есть для тех людей, которые все же дожили до старости, симптомы деменции не рассматривались как что-то, что следует лечить. Врач-гериатр, невролог, нейрофизиолог и председатель секции геронтологии Московского общества испытателей природы при МГУ Валерий Новоселов объясняет это среди прочего тем, что болезнь Альцгеймера — это профиль психиатров и неврологов, однако неврология совсем недавно выделилась в отдельную специализацию, а до этого всеми подобными вопросами занимались терапевты, что не способствовало эффективной диагностике.

Даже сейчас нет научного консенсуса относительно причин возникновения болезни Альцгеймера — это, безусловно, усложняет процесс поисков методов лечения. На данном этапе развития науки существует четыре основные гипотезы возникновения заболевания:

Гипотеза ацетилхолина. Этот вариант был предложен самым первым, и на его основе были созданы первые лекарства от БА. Считалось, что в мозге человека снижается выработка нейромедиатора ацетилхолина, отвечающего за нормальную связь между нервными клетками. К сожалению, теория не оправдала себя: донепезил, галантамин, ривастигмин — препараты, действующие на ее основе, не показали достаточной эффективности в борьбе с болезнью.

Амилоидная гипотеза. Ключевой особенностью болезни Альцгеймера является накопление амилоидных бляшек в тканях мозга. Большинство последних разработок, в том числе препарата адуканумаб от компании Biogen, связаны именно с устранением амилоидных бляшек. Однако пока неизвестно, является ли накопление бета-амилоида причиной или всего лишь проявлением заболевания, и что его провоцирует.

Тау-гипотеза. Тау-белок встречается в нейронах центральной нервной системы и начинается склеиваться при БА: это приводит сначала к нарушению связи между клетками, а затем к их гибели. Однако, возможно, как и в случае с бета-амилоидом, это следствие болезни, а не ее причина. На выработку антител к тау-белку направлена вакцина от болезни Альцгеймера от компании AXON Neuroscience, которая летом 2021 года опубликовала результаты второй фазы клинических испытаний.

Инфекционно-воспалительная гипотеза. В 2020 году ученые Луисвиллского института обнаружили в мозге людей, умерших от болезни Альцгеймера, возбудитель периодонтита — Porphyromonas gingivalis. В экспериментах на мышах именно эта инфекция приводила к скоплению тау-белков и амилоидных бляшек. О воспалительном характере болезни говорит профессор неврологии Деннис Селкоу, один из соавторов амилоидной гипотезы. Cейчас он считает наиболее перспективной мишенью иммунные клетки центральной нервной системы, которые могут воспаляться и приводить в том числе к отложению бета-амилоидных бляшек. На основе этой гипотезы создается препарат компании Nobilis Therapeutics.

В пользу воспалительной (или аутоимунной) гипотезы свидетельствует в том числе тот факт, что во время пандемии COVID-19 практикующие врачи и ученые обнаружили, что коронавирус повышает риски развития болезни Альцгеймера. Нейрофизиолог и основатель биотехнологической компании Lactocore Group Антон Малышев говорит: «Хотя воспалительную теорию в первую очередь связывали с возбудителями периодонтита, в последнее время появляется все больше данных в пользу ее универсальности. Например, мы видим, что COVID-19 усиливает симптоматику БА и ускоряет прогрессию заболевания. Механизм этого процесса может быть связан с нейровоспалением».

А от этого вообще можно вылечить?

Генеральный директор компании Senior Group Алексей Сиднев говорит, что болезнь Альцгеймера — это синдром XXI века и побочный эффект серьезных прорывов медицины: «Человеческую природу не обманешь: 30% всех людей 80 лет страдают деменцией в той или иной форме. С одной стороны, увеличение количества пациентов с БА означает, что продолжительность жизни растет, а с другой, что деменция — не болезнь, а просто признак возраста».

В то же время Канадское общество борьбы с болезнью Альцгеймера настаивает, что, хотя старение действительно ключевой фактор риска, это вовсе не означает, что заболевание является неизбежным спутником старости: «Во-первых, амилоидные бляшки и тау-клубки довольно часто обнаруживают в мозге пожилых людей, которые до самой смерти не демонстрировали никаких признаков деменции. Во-вторых, БА и ухудшение когнитивных функций встречается и у молодых людей. В то же время, несмотря на рост случаев БА, речь не идет о том, что с ней сталкивается большинство пожилых людей».

Валерий Новоселов уверен, что механизм возникновения болезни Альцгеймера связан с старением, что не означает, что ее не нужно пытаться лечить или хотя бы задерживать развитие. Действительно, по сути речь отчасти идет о поисках лекарства от старости, что, конечно же, не делает задачу легкой. «Чем плотнее заболевание встроено в механизм старения, тем меньше медицина в нем понимает. Болезнь Альцгеймера — одно из таких заболеваний», — говорит Новоселов.

Какие существуют перспективы

Лекарства, одобренные на данный момент, не решают проблему уже развившейся болезни Альцгеймера, но могут быть эффективны на ранних стадиях. Также существует поддерживающая терапия, призванная облегчить симптомы. Однако сейчас ведутся многочисленные разработки новых экспериментальных препаратов, которые доказали эффективность на первых фазах клинических исследований. Вот только некоторые из них:

Ученые из Великобритании и Германии разрабатывают лекарство на базе амилоидной теории, призванное не просто замедлить развитие БА, но и предотвратить ее возникновение.
В Бостоне проводят испытания назальной вакцины от болезни Альцгеймера на людях. В основе препарата — химическое вещество под названием протоллин, которое должно стимулировать иммунную систему и активировать лейкоциты.
Компания Nobilis Therapeutics подала патент на лечение болезни Альцгеймера благородными газами — такими, как ксенон — за счет снижения воспаления.
Российская фармкомпания «Нанолек» занимается разработкой препарата семоринемаб, механизм работы которого заключается в связывания с тау-белком и замедлении его распространения между нейронами.
Разработанный учеными из Калифорнии препарат CMS121 успешно решил проблему с потерей памяти при болезни Альцгеймера в эксперименте с мышами.
Британские ученые работают над созданием искусственных нейронов в кремниевых чипах.
Исследователи из MIT изучают возможности терапии светом и звуком: их эксперименты показали, что светозвуковая терапия позволяет снизить количество и бета-амилоида, и тау-белка.

Однако важно помнить, что далеко не все — даже прошедшие все этапы клинических исследований — лекарства доказывают свою эффективность в долгосрочной перспективе. Дмитрий Кулиш, кандидат биологических наук и профессор фармацевтической практики Сколтеха, в комментарии для Forbes отмечает, что многие гипотезы, которые выглядели солидными и научными, не выдерживают проверки временем: «В конце прошлого века никто не сомневался, что деменция — это снижение уровня ацетилхолина, и все наперебой синтезировали его защищенные производные. Пожилым людям на протяжении десяти лет прописывали лекарства на их основе, но ни одно в итоге не сработало».

Читайте также: