Обзор множественных эндокринных неоплазий

Обновлено: 15.06.2024

ФГУ Эндокринологический научный центр, Москва

Эндокринологический научный центр, Москва

Множественная эндокринная неоплазия 2-го типа

Журнал: Проблемы эндокринологии. 2011;57(6): 21‑26

Юкина М.Ю., Гончаров Н.П., Бельцевич Д.Г., Трошина Е.А. Множественная эндокринная неоплазия 2-го типа. Проблемы эндокринологии. 2011;57(6):21‑26.
Iukina MIu, Goncharov NP, Bel'tsevich DG, Troshina EA. Multiple type 2 endocrine neoplasia (case report). Problemy Endokrinologii. 2011;57(6):21‑26. (In Russ.).

Наследственная форма феохромоцитомы отличается склонностью к рецидиву, двустороннему, мультицентричному и первично-множественному поражению. Для пациентов с синдромом множественных эндокринных неоплазий 2-го типа не характерны вненадпочечниковая локализация феохромоцитомы и наличие метастазов. Обследование и лечение данной категории пациентов необходимо проводить с учетом этих особенностей. На примере семьи с синдромом множественных эндокринных неоплазий 2-го типа освещены вопросы ведения пациентов с генетически-детерминированной феохромоцитомой.

Множественная эндокринная неоплазия 2-го типа (МЭН 2) — синдром с аутосомно-доминантным характером наследования и с предполагаемой распространенностью 1: 30 000 населения. МЭН 2 обусловлена герминативными мутациями гена RET, который расположен на хромосоме 10q11.2 и включает 21 экзон. RET (REarranged during Transfection) был открыт в 1985 г. как протоонкоген, способный активироваться после генетической перестановки [1]. Его продуктом является тирозинкиназа рецепторного типа отвечающая за рост, дифференцировку и выживание клетки. Мутация гена RET в эмбриональных клетках приводит к экспрессии патологически измененного сверхактивного RET-протеина в нейроэндокринных тканях, что влечет за собой бесконтрольную клеточную пролиферацию [2—8]. Более чем в половине случаев причиной синдрома является герминативная мутация RET, которая возникает только в отцовском аллеле [9—11].

Синдром МЭН 2 включает типы 2А (синдром Сиппла) и 2В (синдром Горлина); выделяют также семейную форму МРЩЖ (медуллярный рак щитовидной железы — МРЩЖ) [12, 13]. Эти формы отличаются друг от друга распространенностью, возрастом манифестации заболевания, типом мутации, ассоциацией с другими заболеваниями, агрессивностью МРЩЖ и прогнозом [2, 3] (см. таблицу).

Синдром МЭН 2A более распространен (90% пациентов с МЭН 2) [14—18], тогда как синдром МЭН 2B (5—10% всех случаев) — более агрессивный вариант.

МЭН 2 имеет высокую пенетрантность (90—100%) относительно MРЩЖ (кальцитонинпродуцирующей опухоли из парафолликулярных клеток щитовидной железы) [19, 20]. На долю МРЩЖ приходится 2—8% всех раков щитовидной железы [21—23]. Лучший маркер опухоли — кальцитонин [24, 25]. Уровень кальцитонина как базальный, так и стимулируемый пентагастрином или глюконатом кальция при МРЩЖ почти всегда повышен [26—28]. МРЩЖ — самая частая причина смерти больных с МЭН 2 [29]. Агрессивность МРЩЖ уменьшается в следующем порядке: МЭН 2В > МЭН 2А > семейный вариант МРЩЖ [30]. При МЭН 2B клинические проявления МРЩЖ манифестируют уже на первом году жизни, при МЭН 2А — в возрасте от 2 до 25 лет в зависимости от мутации [31, 32]. Наследственный МРЩЖ обычно бывает двусторонним и мультифокальным [33]. МРЩЖ является быстрометастазирующей опухолью с тенденцией к медленному росту [34]. Метастазы определяются в лимфоузлах средостения, центральных и боковых лимфоузлах шеи или имеют более отдаленную локализацию: в легкие, печень, кости [35]. Выживаемость зависит от распространения опухоли: 10-летняя выживаемость 95% для пациентов с опухолью, не выходящей за пределы щитовидной железы, и 40% для пациентов с отдаленными метастазами [12]. МРЩЖ относительно устойчив к лучевой терапии и стандартной химиотерапии [36, 37]. Хирургическое лечение остается единственным лечением для пациентов с МРЩЖ [38]. Недавние молекулярно-биологические исследования выявили определенные генетические изменения, связанные с МРЩЖ и привели к модификациям диагностических и терапевтических алгоритмов [39]. Так, профилактическая тиреоидэктомия оказалась эффективной лечебно-профилактической мерой при наследственном МРЩЖ у молодых пациентов [35].

Феохромоцитома манифестирует приблизительно у 50% пациентов с МЭН 2A или 2B. Феохромоцитома у пациентов с МЭН 2 всегда локализована в надпочечниках [40] и в 30% случаев уже при первичном диагнозе присутствует с обеих сторон [41]. У 50% пациентов с односторонней феохромоцитомой в течение 10 лет выявляется феохромоцитома контралатерального надпочечника [42]. Для диагностики используют измерение метанефрина и норметанефрина в плазме или суточной моче, КТ или МРТ надпочечников [43]. При выявлении феохромоцитомы хирургическое лечение проводится после соответствующей предоперационной подготовки.

ПГПТ отмечается у 20—30% больных с МЭН 2А [44]. Большинство случаев протекают бессимптомно, хотя могут выявляться гиперкальциурия и мочекаменная болезнь. При МЭН 2А отмечается более мягкое течение ПГПТ, чем при МЭН 1. Средний возраст выявления заболевания — 38 лет [45, 46]. Обследование на ПГПТ включает определение уровня кальция и паратиреоидного гормона в сыворотке. При определении показаний и тактики хирургического лечения (резекция увеличенных желез, субтотальная паратиреоидэктомия, тотальная паратиреоидэктомия с аутотрансплантацией) необходимо учитывать множественное поражение околощитовидных желез и высокую вероятность рецидива ПГПТ [43].

Герминальная мутация RET в 10—40% обусловливает болезнь Гиршпрунга, причем чаще — семейные ее формы [47, 48]. Болезнь Гиршпрунга (врожденное отсутствие иннервации тонкого кишечника) приводит к кишечной непроходимости в раннем детстве [49].

Кожный амилоидоз по типу красного плоского лишая или кожный зуд в верхней части спины может указывать на наличие мутации в 634 кодоне RET. При гистологической верификации у данных пациентов рекомендуется генетическое исследование. При наличии лихеноидного амилоидоза кожи показано симптоматическое лечение, направленное на уменьшение кожного зуда [43].

Фенотипические признаки синдрома МЭН 2В включают костно-мышечные нарушения: марфаноподобную внешность, ганглионейромы губ, переднелатеральной поверхности языка и конъюнктивы, полую стопу, воронкообразную грудную клетку, слабость проксимальных мышц, миелинизацию роговичного нерва, ганглионейроматоз и мальформацию мочевого пузыря, интестинальный ганглионейроматоз [31,50—55].

В рамках обсуждаемой темы, представляем клиническое наблюдение семьи с синдромом МЭН 2А (см. рисунок). Рисунок 1. Родословная семьи Н/Г.

Пациентка Н., 1958 г. рождения; из семейного анамнеза известно, что ее сестра умерла в 30-летнем возрасте от острого нарушения мозгового кровообращения во время родов (анамнез ее дочери описан ниже). Впервые обратилась за медицинской помощью в 1978 г. (после родов, анамнез сына описан ниже) с жалобами на повышение АД (максимально до 260/130 мм рт.ст.), сопровождающееся повышенным потоотделением, чувством жара, дрожью в руках, учащенным сердцебиением, болями в области сердца, (симптомы купировались самопроизвольно). В 1979 г. проведена двусторонняя резекция надпочечников с феохромоцитомой; в 1980, 1988 и 1995 гг. — операции по поводу рецидива феохромоцитомы правого надпочечника, в 1987 г. — адреналэктомия с феохромоцитомой слева. Назначена заместительная терапия надпочечниковой недостаточности. В 1996 г. проведено молекулярно-генетическое исследование; выявлена гетерозиготная мутация в 11-м экзоне RET-протоонкогена TGC→CGC Cys634Arg. В 1997 г. произведена экстрафасциальная тиреоидэктомия по поводу МРЩЖ (T1N1вM0). Назначен левотироксин, препараты кальция. При УЗИ и КТ надпочечников данных за рецидив феохромоцитомы не выявлено. В 2001 г. на основании положительной пробы с глюконатом кальция (кальцитонин >100 пг/мл) произведено удаление клетчатки и лимфоузлов левого и правого боковых треугольников шеи. С 2006 г. начала вновь отмечать подъемы АД (максимально до 160/90 мм рт.ст.), повышение гликемии до 8 ммоль/л. При УЗИ в проекции правого надпочечника определяется гипоэхогенное образование диаметром 1,9 см. Уровень норметанефрина в моче — 537 мкг/сут (норма 30—440 мкг/сут), метанефрина — 371 мкг/сут (норма 20—345 мкг/сут). Учитывая спаечный процесс после неоднократных оперативных вмешательств в области проекции объемного образования в надпочечнике, небольшой размер опухоли и отсутствие риска ее метастазирования при данном синдроме, решено придерживаться выжидательной тактики. Назначен доксазозин (4 мг/сут). С августа 2008 г. повышение АД максимально до 260/130 мм рт.ст. При МРТ забрюшинного пространства надпочечники не визуализируются (удалены); в проекции правого надпочечника объемное образование округлой формы с четкими несколько неровными контурами, размерами до 2,3×2,5 см. Назначен доксазозин (6 мг утром и 6 мг вечером). Уровень метанефрина в моче — 490 мкг/сут, норметанефрина — 670 мкг/сут. В ноябре 2008 г. выполнена правосторонняя поперечная боковая лапаротомия. При ревизии за нижним краем правой доли печени, располагаясь по задней поверхности нижней полой вены в сращениях, связанных с предыдущими операциями, обнаружена опухоль около 2,5 см в диаметре. Опухоль удалена. Гистологическое заключение: феохромоцитома без прорастания капсулы и сосудов. В послеоперационном периоде возникло кровотечение диффузного характера из рубцовой ткани, что привело к развитию ДВС-синдрома. Явления полиорганной недостаточности постепенно нарастали и пациентка скончалась.

Пациент Н., 1978 г. рождения, сын пациентки Н. В 1999 г. выявлена мутация в кодоне Cys634Arg (TGC>CGC) 11-го экзона протоонкогена RET (у сына пациента Н. мутация не выявлена). Проведена тиреоидэктомия. Гистологическое заключение: микрофокусы медуллярной аденокарциномы. Назначен левотироксин, препараты кальция. В 2003 г. выполнена правосторонняя адреналэктомия по поводу феохромоцитомы правого надпочечника. В декабре 2008 г. на фоне тяжелой физической нагрузки возник приступ длительностью около 15 мин, сопровождавшийся слабостью, сердцебиением, дрожью в руках; АД 90/60 мм рт.ст., приступ купировался самостоятельно. В марте 2009 г. уровень метанефрина — 789 мкг/сут, норметанефрина — 352 мкг/сут. МСКТ брюшной полости и забрюшинного пространства: из типично расположенного левого надпочечника исходит овоидной формы образование неоднородной структуры с участками кистозной трансформации и некроза в центре, размерами 3,54×3,57×4,82 см. В апреле 2009 г. была произведена лапароскопическая левосторонняя адреналэктомия с опухолью. Послеоперационный период протекал без осложнений. Гистологическое исследование послеоперационного материала: феохромоцитома надпочечника альвеолярного строения. Назначена заместительная терапия надпочечниковой недостаточности.

Пациентка Г., 1988 г. рождения, дочь сестры пациентки Н. В 1996 г., учитывая семейный анамнез, проведено молекулярно-генетическое исследование, результаты которого подтвердили наличие гетерозиготной мутации в 11-м экзоне RET-протоонкогена TGC→CGC Cys634Arg. В 11-летнем возрасте выполнена превентивная тиреоидэктомия (без удаления околощитовидных желез). При гистологическом исследовании удаленной ткани признаков С-клеточной гиперплазии не обнаружено. Назначен левотироксин. В августе 2008 г. обратилась с жалобами на повышение АД в ночное время (максимально до 180/100 мм рт.ст.), сопровождающееся чувством жара, головной болью, перебоями в сердце, чувством страха, потливостью, головокружением, дрожью в руках. Симптомы самостоятельно купировались через 15—30 мин. Уровень метанефрина в моче — 2366 мкг/сут, норметанефрина — 1616 мкг/сут. При МРТ в области правого надпочечника определяется неоднородно изогипоинтенсивное по Т1 и гиперинтенсивное по Т2 объемное образование неправильной овоидной формы с четкими контурами без перифокального отека размером 2,7×1,9×2,0 см; в проекции левого надпочечника визуализируется кистозное образование с гипоинтенсивной капсулой, четкими контурами, гиперинтенсивным по Т2 содержимым, округлой формы без перифокальной реакции до 4,7 см в диаметре. В предоперационном периоде получала доксазозин 4 мг/сут. Произведена лапароскопическая двусторонняя адреналэктомия с опухолями. Послеоперационный период протекал без осложнений. Гистологическое заключение: феохромоцитомы надпочечников. Назначена заместительная терапия хронической надпочечниковой недостаточности.

Данное наблюдение является хорошим примером неэффективности органосохраняющих операций при генетически-детерминированной феохромоцитоме. Генетическая составляющая синдрома, предполагающего прогрессирование первично-множественного процесса, не позволяет сомневаться в необходимости очень осторожного решения относительно органосохраняющих операций. Семейный анамнез и время манифестации заболевания, агрессивность течения, сопряженная с определенными вариантами мутации RET-протоонкогена, возраст и комплаентность пациента могут определять тактику лечения. Хирургическое вмешательство с сохранением коркового вещества надпочечника может считаться показанным лишь при наличии только одного надпочечника, а при двусторонней феохромоцитоме — в случаях «неагрессивных» мутаций с клинической манифестацией в позднем возрасте. Важно максимально информировать пациента о необходимости пожизненной заместительной терапии и ее недостатках (в случае тотальной адреналэктомии), а также о вероятности рецидива феохромоцитомы при органосохраняющих операциях и высокого интра- и послеоперационного риска повторных вмешательств.

Приведенные описания позволяют внести коррективы в интерпретацию результатов определения уровня метилированных катехоламинов у пациентов с генетически-детерминированной феохромоцитомой. Обычно 2- или 4-кратное превышение верхней границы нормы или уровень норметанефрина в моче более 1500 мкг/сут и метанефрина более 600 мкг/сут с большой долей вероятности предполагает наличие феохромоцитомы. При таких значениях биохимических показателей вероятность феохромоцитомы у пациента настолько высока, что проведение дополнительных лабораторных исследований не требуется. Следующая задача — определение местонахождения опухоли [56]. При меньшем увеличении экскреции катехоламинов, не достигающей диагностического уровня (в пределах «серой зоны»), проводят дополнительные исследования: повторное определение метанефрина и норметанефрина с исключением влияния лекарственных препаратов, тест с клонидином или определение уровня хромогранина А. Тактика обследования пациентов из группы риска (с известным наследственным синдромом) несколько иная. Известно, что при наличии опухоли могут иметь место отрицательные биохимические результаты (26—29%) или повышение показателей в пределах «серой зоны»[57, 58]. Наиболее вероятными причинами является небольшой размер опухоли и ее невысокая метаболическая активность на ранней стадии [58]. Таким образом, у пациентки Н. повышение уровней метанефрина и норметанефрина, остающихся в пределах «серой зоны», было правильно интерпретировано как манифестация феохромоцитомы. Учет ее генетического анамнеза позволил исключить необходимость дополнительных уточняющих исследований.

Выводы

1. Хирургическое вмешательство с сохранением коркового вещества надпочечника может рассматриваться при наличии только одного надпочечника, а при двусторонней феохромоцитоме — в случаях получения данных о «неагрессивных» мутациях с манифестацией в позднем возрасте.

2. Повышенный уровень метилированных катехоламинов в пределах «серой зоны» при известном генетическом синдроме можно рассматривать как показатель манифестации феохромоцитомы. В отличие от спорадических феохромоцитом, в данном случае возможна инициация топографического поиска без проведения дополнительных исследований.

Синдром множественных эндокринных неоплазий (MEN) сопровождается развитием опухолей двух или более эндокринных желез с возможным синтезом и/или секретированием гормонов [1].

Сейчас выделяют две основные формы множественных эндокринных неоплазий - MEN I и MEN II, каждая из которых характеризуется развитием опухолей в определенных эндокринных железах.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: эндокринная неоплазия, рак эндокринной железы, рак щитовидной железы, онкология

Наличие опухолей в паращитовидных железах, поджелудочной железе (из островковых клеток) и переднем гипофизе характеризуется как синдром множественных эндокринных неоплазий I (синдром Вермера) [1, 2], а медуллярный рак щитовидной железы с сопутствующей феохромоцитомой и гиперпаратиреозом характеризуется как синдром множественных эндокринных неоплазий MEN II (синдром Сиппла) [3]. MEN II встречается в трех клинических вариантах: MEN IIa, MEN IIb и семейный медуллярный рак щитовидной железы как единственное проявление синдрома множественных эндокринных неоплазий. Хотя синдромы MEN I и MEN II обычно протекают как совершенно разные заболевания, иногда встречаются случаи, которые могут быть ассоциированы как с синдромом MEN I, так и с MEN II.

Множественные эндокринные неоплазии, тип I (MEN I)

1. Thakker R.V. Multiple Endocrine Neoplasia. Syndromes of the Twentieth Century // J. Clin. Endo Metab. 1998. Vol. 83. № 8. P. 2631-2634.

2. Thakker R.V. Multiple Endocrine Neoplasia Type 1 // Endocrinology. 5th edition / Ed. by L.J. DeGroot, J.L. Jameson. Philadelphia, USA: Elsevier Saunders Company, 2006. Р. 3509-3531.

3. Gagel R.F. Multiple Endocrine Neoplasia Type 2 // Endocrinology. 5th edition / Ed. by L.J. DeGroot, J.L. Jameson. Philadelphia, USA: Elsevier Saunders Company, 2006. Р. 3533-3550.

4. Jimenez C., Cote G., Arnold A., Gagel R.F. Review: Should patients with apparently sporadic phaeochromocytomas or paragangliomas be screened for hereditary syndromes? // Journal of Clinical Endocrinology and Metabolism. 2006. Vol. 91. Р. 2851-2858.

5. Norton J.A., Eraker D.L., Alexander H.R. et al. Surgery to cure the Zollinger-Ellison syndrome // N. Engl. J. Med. 1999. Vol. 341. С. 635-644.

6. Corbetta S., Pizzocaro A., Peracchi M., Beck-Peccoz P., Faglia G., Spada A. Multiple endocrine neoplasia type 1 in patients with recognized pituitary tumours of different types // Clin. Endocrinol. (Oxf.). 1997. Vol. 47. Р. 507-512.

7. Yoshimoto K., Saito S. Clinical characteristics in multiple endocrine neoplasia type 1 in Japan: a review of 106 patients // Nippon Naibunpi Gakkai Zasshi. 1991. Vol. 67. Р. 764-774.

8. Godwin J.D. 2nd. Carcinoid tumors. An analysis of 2837 cases // Cancer. 1975. Vol. 36. Р. 560-569.

9. Skogseid B., Larsson C., Lindgren P.G. et al. Clinical and genetic features of adrenocortical lesions in multiple endocrine neoplasia type 1 // J. Clin. Endocrinol. Metab. 1992. Vol. 75. Р. 76-81.

10. Benson L., Ljunghall S., Akerstrom G., Oberg K. Hyperparathyroidism presenting as the first lesion in multiple endocrine neoplasia type 1 // Am. J. Med. 1987. Vol. 82. Р. 731-737.

11. Hagstrom E., Lundgren E., Rastad J., Hellman P. Metabolic abnormalities in patients with normocalcemic hyperparathyroidism detected at a population-based screening // Eur. J. Endocrinol. 2006. Vol. 155. Р. 33-39.

12. Metz D.C., Jensen R.T., Bale A. et al. Multiple endocrine neoplasia type I: Clinical features and management // The Parathyroids / Ed. by J.P. Bilezikian, M.A. Levine, R. Marcus. New York: Raven, 1994. P. 591-646.

13. Frucht H., Howard J.M., Slaff J.l., Wank S.A., McCarthy D.M., Maton P.N. et al. Secretin and calcium provocative tests in the Zollinger-Ellison syndrome. A prospective study // Ann. Intern. Med. 1989. Vol. 111. Р. 713-722.

14. Karam J.H. Hypoglycemic disorders // Basic and Clinical Endocrinology / Ed. by I-’S. Greenspan, D.G. Gardner. Columbus: McGraw Hill, 2001. P. 753-770.

15. Granberg D., Stridsberg M., Seensalu R. et al. Plasma chromogranin A in patients with multiple endocrine neoplasia type 1 // J. Clin. Endocrinol. Metab. 1999. Vol. 84. Р. 2712-2717.

16. Marx S.J. Multiple endocrine neoplasia type 1 // The Parathyroids / Ed. J.P. Bilezikian, R. Marcus, M.A. Levtne. Academic Press, 2001. P. 535-584.

17. Peacock M., Bilezikian J.P., Klassen P.S., Guo M.D., Ttirner S.A., Shoback D. Cinacalcet hydrochloride maintains long-term normocalcemia in patients with primary hyperparathyroidism // J. Clin. Endocrinol. Metab. 2005. Vol. 90. Р. 135-141.

18. Wada M., Funtya Y., Sakiyama J. et al. The calcimimetic compound NPS R-568 suppresses parathyroid cell proliferation in rats with renal insufficiency. Control of parathyroid cell growth via a calcium receptor // J. Clin. Invest. 1997. Vol. 100. Р. 2977-2983.

19. Triponez F., Goudet P., Dosseh D. et al. Is surgery beneficial for MEN-1 patients with small (= 2 cm), nonfunctioning pancreaticoduodenal endocrine tumor? An analysis of 65 patients from the GTE // World J. Surg. 2006. Vol. 30. Р. 654-662.

20. Kouvaraki M.A., Shapiro S.E., Cote G.J. et al. Management of pancreatic endocrine tumors in multiple endocrine neoplasia type 1 // World J. Surg. 2006. Vol. 30. Р. 643-653.

21. Metz D.C., Pisegna J.R., Fishbeyn V.A., Benya R.V., Jensen R.T. Control of gastric acid hypersecretion in the management of patients with Zollinger-Ellison syndrome // World. J. Surg. 1993. Vol. 17. Р. 468-480.

22. Norton J.A. Intraoperative methods to stage and localize pancreatic and duodenal tumors // Ann. Oncol. 1999. Vol. 10 (Suppl. 4). Р. 182-184.

23. Boukhman M.P., Karam J.M., Siperstein A.E., DeLorimier A.A., Clark O.H. et al. Localization of insulinomas // Arch. Surg. 1999. Vol. 134. Р. 818-823.

24. O’Brien T., O’Riordan D.S., Gharib H., Scheithauer B.W., Ebersold M.J., van Heerden J.A. Results of treatment of pituitary disease in multiple endocrine neoplasia, type I // Neurosurgery. 1996. Vol. 39. Р. 273-279.

25. Bevan J.S., Webster J., Burke C.W., Scanlon M.F. Dopamine agonists and pituitary tumor shrinkage // Endocr. Rev. 1992. Vol. 13. Р. 220-240.

26. Gimm O. Multiple endocrine neoplasia type 2: clinical aspects // Front. Horm. 2001. Vol. 28. Р. 103-130.

27. Brandi M.L., Gagel R.F., Angeli A., Bilezikian J.P. et al. Guidelines for diagnosis and therapy of MEN type 1 and type 2 // J. Clin. Endocrinol. Metab. 2001. Vol. 86. Р. 5658-5671.

28. Papotti M., Botto Micca F., Favero A., Palestini N., Bussolati G. Poorly differentiated thyroid carcinomas with primordial cell component. A group of aggressive lesions sharing insular, trabecular, and solid patterns // Am. J. Surg. Pathol. 1993. Vol. 17. Р. 291-301.

29. Carling T. Multiple endocrine neoplasia syndrome: genetic basis for clinical management // Curr. Opin. Oncol. 2005. Vol. 17. Р. 7-12.

30. Gagel R.F., Melvin K.E., Tashjian A.H. Jr et al. Natural history of the familial medullary thyroid carcinoma-pheochromocytoma syndrome and the identification of preneoplastic stages by screening studies: a five-year report // Trans. Assoc. Am. Physicians. 1975. Vol. 88. Р. 177-191.

31. Miyauchi A., Matsuzuka F., Hirai K. et al. Prospective trial of unilateral surgery for nonhereditary medullary thyroid carcinoma in patients without germline RET mutations // World J. Surg. 2002. Vol. 26. Р. 1023-1028.

32. Peczkowska M., Januszewicz A. Multiple endocrine neoplasia type 2 // Fam. Cancer. 2005. № 4. Р. 25-36.

33. Eng C. The RET proto-oncogene in multiple endocrine neoplasia type 2 and Hirschsprung’s disease // N. Engl. J. Med. 1996. Vol. 335. Р. 943-951.

34. Dralle H., Gimm O., Simon D. et al. Prophylactic thyroidectomy in 75 children and adolescents with hereditary medullary thyroid carcinoma: German and Austrian experience // World J. Surg. 1998. Vol. 22. Р. 744-750.

35. Neumann H.P., Bausch B., McWhinney S.R. et al. Freiburg-Warsaw-Columbus Pheochromocytoma Study Group. Germ-line mutations in nonsyndromic pheochromocytoma // N. Engl. J. Med. 2002. Vol. 346. Р. 1459-1466.

(семейный эндокринный аденоматоз, множественный эндокринный аденоматоз)

, MD, University of Virginia;

, MD, Northwestern University Feinberg School of Medicine

Синдромы множественной эндокринной неоплазии (МЭН) включают 3 генетически различных семейных заболевания, характеризующихся аденоматозной гиперплазией и злокачественными опухолями нескольких эндокринных желез.

МЭН 2А Множественная эндокринная неоплазия 2А типа (МЭН 2A) Множественная эндокринная неоплазия типа 2А (МЭН 2А) - наследственный синдром, включающий медуллярный рак щитовидной железы, феохромоцитому, гиперпаратиреоз или аденомы (что вызывают гиперпаратироидизм). Прочитайте дополнительные сведения

МЭН 2B Множественная эндокринная неоплазия 2В типа (МЭН 2B) Множественная эндокринная неоплазия 2В типа (МЭН 2В) - аутосомно-доминантный синдром, включающий медуллярный рак щитовидной железы, феохромоцитому, множественные невромы слизистых оболочек и. Прочитайте дополнительные сведения включает в себя первичную медуллярную карциному щитовидной железы, феохромоцитому, множественные невромы слизистых оболочек и желудочно-кишечного тракта, а также марфаноподобную внешность.

Клиническая картина зависит от конкретной пораженной железы.

Каждый из этих синдромов наследуется как аутосомный доминантный признак с высокой пенетрантностью, разной экспрессивностью и внешне несвязанными последствиями мутаций одного гена. Конкретные мутации не всегда известны.

Симптомы и признаки могут появиться в любом возрасте. Необходимо как можно раньше выявлять носителей дефектных генов и по возможности удалять опухоли хирургическим путем. Хотя эти синдромы являются генетически и клинически различными, их проявления в значительной степени совпадают (см. таблицу Условия, связанные с синдромами MEN Состояния, ассоциированные с синдромами множественной эндокринной неоплазии ).

Читайте также: