Жизнь после трансплантации: пациенты могут остаться без лекарств

Обновлено: 14.05.2024

В конце июля в Москве прошли Всероссийские спортивные трансплантационные игры. На соревнования, которые проходили в этом году впервые, приехало более ста пациентов из разных регионов, которые перенесли пересадку внутренних органов, а также тех, кто выступил донорами. «Известия» посетили мероприятие, чтобы узнать, как живется — и как играется и соревнуется — людям после трансплантации сердца или легких, а также тем, кто столкнулся в жизни с необходимостью стать донором для близкого.

Большая человеческая история

Утром выходного дня перед спортивным центром РНИМУ им. Н.И. Пирогова в Москве заливисто смеются стройные девушки в яркой — розовой, голубой, желтой, — спортивной форме. Поначалу кажется, что на огромной территории центра ты где-то свернул в неверном направлении. По идее, здесь должны проходить Всероссийские трансплантационные игры — спортивные старты для людей, которые перенесли трансплантацию жизненно важных органов: сердца, легких, печени, почек, — а также родственные доноры почки или части печени. Спортсменки, собравшиеся у входа, на таких людей точно не похожи. Но это они и есть.

— Любой случай пациента, у которого даже просто сформировались показания к пересадке органов, — это уже большая человеческая история, — говорит директор Национального медицинского исследовательского центра (НМИЦ) трансплантологии и искусственных органов им. академика В.И. Шумакова Минздрава России, главный внештатный трансплантолог Минздрава Сергей Готье, — Потому что изначально это тяжелобольные люди, болезнь которых должна в конце концов привести к смерти. Именно в этом смысл трансплантации и донорства: донорский орган может дать человеку еще долгую-долгую жизнь.

Мы стоим у самых турникетов, немного в стороне, чтобы не мешать оживленным соревнующимся, — у одних только закончились состязания по дартсу, у других вот-вот начнется зумба во дворе. Где-то в глубине комплекса раздаются крики и глухие удары спортивного мяча: там мужчины-пациенты и мужчины-доноры играют в футбол.

Готье сторонится, пропуская разгоряченную группу участников, которые спешат на улицу, на зумбу. За его спиной постукивает мячик для пинг-понга. «Регенерация человеческого органа — удивительная вещь, — вздыхает, наблюдая за участниками, Готье. — У нас есть пациенты, которым были пересажены донорские органы, и срок жизни органа превышает возраст самого пациента».

Такие состязания в России проводятся впервые. В общей сложности в них принимают участие более 100 пациентов и доноров из разных регионов России. Состязаются они в том числе в дартсе, бадминтоне, скандинавской ходьбе.

Люди в спортивной форме снуют вокруг, но, чтобы поговорить с кем-то из пациентов, нужно набраться терпения. Светлану, пациентку, которая два с половиной года назад перенесла одну из самых тяжелых операций — трансплантацию сердца, — приходится подождать: невысокая жизнерадостная блондинка с короткой стрижкой зажигательно танцует во дворе вместе с еще десятком таких же пациентов. Уводить ее оттуда для простого разговора кажется жестоким.

— Очень люблю танцевать, всегда любила, — радостно говорит Светлана, опустившись на кожаные диваны в холле спустя полчаса, и кажется где-то в глубине души еще немного пританцовывает. С самого начала разговора не покидает ощущение, что энергия бьет у нее через край.

На соревнования Светлана приехала из Уфы. До болезни она была юристом, руководителем отдела, воспитывала троих детей, самому младшему из которых было чуть больше двух лет. И, как говорит, считала себя «абсолютно здоровым человеком». Эту мантру в разговоре с «Известиями» затем будет повторять каждый пациент.

Но в августе 2019-го, приехав домой после очередного отпуска, Светлана вдруг почувствовала себя плохо — появилась непривычная одышка, тело стало сильно отекать, не было сил на привычные дела. Врачи, к которым она обратилась, отправили ее в республиканский кардиоцентр. Она была уверена, что ей просто «дадут волшебную таблетку» и она сможет вернуться домой к детям и работе. Но вместо этого ее сразу положили на обследование. Спустя месяц ей сказали, что в этом случае поможет только пересадка сердца.

— Было ощущение, что я попала в фильм ужасов — я вообще до этого не думала, что делают трансплантацию сердца, — признается теперь Светлана.

Как зубы полечить

Светлана. Фото: ИЗВЕСТИЯ/Кристина Кормилицына

— В Москве после обследований я две недели примерно жила, ждала, когда вызовут на операцию. И ты вроде понимаешь, что это случится, но когда тебе наконец звонят и говорят, что надо ехать [в центр] — почему-то это всё равно оказывается неожиданным, — вспоминает она. — Но персонал центра относился к этому — ну как зубы полечить. Очень спокойно. Меня на операцию провожала замечательная медсестра, она шутила постоянно, очень успокоила меня.

После этого несколько дней она провела в реанимации, затем — около полутора месяцев, из-за того что медленно заживали швы, — в обычной палате. И если сначала было сложно даже шевелить рукой или ногой, то к концу она с шагомером «нахаживала по 10 тыс. шагов по коридорам». Спустя месяц, в феврале, Светлана вернулась домой, к детям и мужу, который оставался с ними.

Тогда же в регионах России начали объявлять локдаун из-за пандемии: «И я оказалась дома заперта с тремя детьми, которые всё время в движении плюс у них кружки онлайн — танцы, модельные занятия. Пришлось вместе с ними двигаться», — смеется она.

Работать в полную силу, правда, тогда не получалось. Если раньше она даже в декрете продолжала по совместительству работать в двух компаниях, то после операции отовсюду уволилась — часто хотелось поспать или хотя бы прилечь. Вернулась к работе только спустя полтора года, когда поняла, что «энергия просто прет», говорит Светлана.

Зато еще в процессе восстановления она начала заниматься скандинавской ходьбой со знакомой девушкой-инструктором: «Я взяла у нее несколько тренировок. Когда я не работала, я раза три в неделю стабильно ходила с палками, а сейчас стараюсь раз в неделю с ней на тренировки и один раз сама».

По количеству таких операций Центр имени Шумакова сейчас лидирует не только в России, но и в мире, говорит врач, сердечно-сосудистый хирург НМИЦ ТИО им. ак. В.И. Шумакова, доктор медицинских наук Тимур Халилулин. Если средняя европейская клиника проводит от 10 до 20 таких операций за год, в Центре Шумакова, по его словам, их за это время выполняют более двухсот.

Такое количество позволяет сократить сроки ожидания операции. Однако заранее предугадать, как быстро получится найти подходящий орган, всё равно невозможно. Поиски могут продлиться и несколько часов, и несколько месяцев, объясняет врач: «Орган и потенциальный реципиент должны совпадать по целому ряду критериев, чтобы сердце имело шанс и прижилось. Важны даже антропометрические параметры».

Пересадка сердца проводится от посмертного донора. В России сегодня действует презумпция согласия, согласно которой донором после смерти может стать любой человек при условии, что при жизни он не изъявил обратного желания. Вопрос в том, чтобы найти подходящее конкретному человеку сердце.

Пациентов с тяжелой стадией сердечной недостаточности, тех, кому пересадка необходима как можно быстрее, вносят в так называемый срочный лист ожидания.

— В последние годы для них появилось еще одно решение, которое становится мостом к трансплантации в особо серьезных случаях, — имплантация системы экстракорпоральной мембранной оксигенации, — объясняет Тимур Халилулин. — Она поддерживает работу сердца и жизненно важных систем, чтобы пациент дожил до пересадки сердца.

«Изъяли из обычной жизни, а потом в нее вернули»

Зато после того, как операция была проведена, восстановление происходит довольно быстро — если пациент был не в критическом состоянии и операция была стандартной, восстановительный период занимает около двух недель. К этому моменту у человека должны зажить послеоперационные раны, он будет в состоянии гулять, двигаться и самостоятельно ухаживать за собой.

— Встретив такого человека, вы никогда не догадаетесь, что недавно ему пересадили сердце — физически он не будет отличаться ничем, кроме, естественно, шрама. Ну и еще важно заметить, что реципиентам необходимо на протяжении всей жизни принимать иммуносупрессивную терапию, параметры которой подбираются и корректируются на разных этапах врачом, — говорит Тимур Халилулин.

Светлана после операции решила продолжить наблюдаться у врачей в Уфе.

— У нас всё это хорошо организовано. Мы раз в месяц приходим, у нас берут кровь. Если отступление от норм, нам регулируют дозировку лекарств. И я поддерживаю связь со своим врачом из Центра Шумакова, то есть он тоже корректирует, если что. Никто нас не бросает на произвол судьбы, — говорит она.

Дружит и поддерживает связь она как с теми, с кем вместе приходит на осмотры в Уфе, так и с пациентами из разных регионов, с которыми вместе оперировалась в Центре Шумакова. Правда, вздыхает Светлана, никто из них на спортивные игры не поехал — предпочли болеть дистанционно.

Скорее всего, признается она, для нее всё прошло так легко именно потому, что она не успела «погрузиться в болезнь», пережить постепенно ухудшение состояния: «Меня как будто раз — на несколько месяцев изъяли из обычной жизни, а потом в нее же и вернули», — разводит руками Светлана. Но, уже прощаясь, просит вдруг снова включить диктофон: «Я бы просто хотела поблагодарить всех-всех — и врачей в Уфе, которые тогда так вовремя отправили меня на обследование, и наших кардиологов, и Центр Шумакова, и моих друзей, которые поддерживали всё это время. Вся эта поддержка, конечно, играет колоссальное значение», — торопится она.

«Пошла я умирать»

Елена. Фото: ИЗВЕСТИЯ/Кристина Кормилицына

Если Светлана благодарна не только столичным врачам, но и всем, кто помогал ей в Уфе, то для другой участницы, Елены, на первых порах всё сложилось по-другому. Болезнь у нее развивалась несколько лет. С Еленой — худощавой, раскрасневшейся и запыхавшейся — мы разговариваем после соревнований по бадминтону, на которых она заняла второе место.

До операции она жила в Самарской области, в Тольятти.

— По образованию я театральный режиссер, работала художественным руководителем во Дворце культуры. Вела здоровый образ жизни. Не курила никогда, спортивная еще была всегда, с детства. Занималась лыжами и дзюдо, у меня разряды есть по этим видам спорта, — перечисляет она. — А потом, в 2006 году, мне 35 лет было, так получилось, что я подряд перенесла на ногах несколько воспалений легких: я руководила областным театральным конкурсом, болеть было некогда, я простыла, ходила больная на работу.

За одним воспалением последовало другое, а затем еще и еще. В 2009 году ей поставили диагноз: бронхоэктатическая болезнь (патология бронхов, в ходе которой органы дыхания поражает гнойное воспаление. — «Известия»). Всё это время у Елены не прекращался сильный кашель. О диагнозе она никому не сказала — продолжила ходить на работу и руководить концертами и конкурсами. Пока спустя несколько лет состояние ее резко не ухудшилось: ей стало тяжело ходить, появилась сильная одышка, в легких постоянно накапливалась мокрота.

В 2018 году она легла в областную больницу. За две недели она похудела на шесть килограммов и вернулась домой, по ее словам, «совсем больная»: женщина с трудом могла ходить. Врачи развели руками, выписав Елену домой, на длительный больничный.

Тогда она сама связалась с Институтом пульмонологии в Москве и, не дожидаясь назначения, приехала туда за собственные деньги. Ее госпитализировали.

— Когда ты не можешь дышать, психологически самое сложное — это успокоить себя, — говорит она теперь.

В конце концов в Институте пульмонологии ей сказали, что единственный вариант в этой ситуации — это трансплантация легких.

— Я это услышала и говорю, ну на трансплантацию у меня денег нет, чтобы ехать за границу, пошла я умирать. А мне отвечают: зачем умирать, если ее бесплатно можно сделать (такие операции входят в программу ОМС. — «Известия»). Я приехала в Центр Шумакова, и они поставили меня в срочный лист, — рассказывает Елена.

К моменту операции она не могла даже ходить самостоятельно — ее возили в инвалидном кресле — и почти не ела из-за сильной тошноты.

— После операции я была в реанимации, на ИВЛ. И я поняла, что очень хочу есть. Два дня мне не снимали трубки, а когда сняли, меня еще не должны были кормить, но я умолила медбрата дать мне специальное питание лечебное, «Нутридринк». И у меня такое облегчение было: «Я поела!» — улыбается сейчас она.

Сразу после трансплантации легких, вспоминает Елена, мышцы у нее не работали вообще — даже перевернуться на бок без чужой помощи было трудно. Первый самостоятельный шаг удалось сделать через 2,5 недели. А спустя некоторое время она побежала — за что сразу получила нагоняй.

— Меня кто-то из врачей увидел и говорит: «Да что же вы делаете?». А я просто размяться хотела, проверяла, почему у меня ноги двигаются плохо, — смеется она.

В отличие от Светланы в родной город Елена решила после операции не возвращаться — осталась жить в Москве. И до сих пор уверена, что это спасло ей жизнь: «Я год назад переболела ковидом, и здесь наши врачи, конечно, ведут меня от и до. Если у меня что-то заболело, если приезжает «скорая», они связываются с врачами «скорой», ведут меня до самой больницы, постоянно уточняют состояние».

Договорить мы не успеваем, потому что Елену зовут на награждение — все-таки призовое место. Прощаться приходится уже в толпе, у стола, заваленного золотыми, серебряными и бронзовыми медалями, — для разных видов спорта и разных возрастных групп.

Спасибо, что живой

Екатерина и ее мама Элла. Фото: ИЗВЕСТИЯ/Кристина Кормилицына

В стороне, зажав смартфон в руках, за церемонией наблюдает загорелая женщина с медно-рыжими волосами. Эти игры стали результатом усилий множества организаторов, однако именно Элла была их вдохновителем со стороны пациентского сообщества.

Познакомилась с этим сообществом она четыре года назад, когда пересадку почки пережила ее дочь Екатерина. Кате на тот момент было 13 лет, она была профессиональной фигуристкой и все силы тратила на тренировки и соревнования. После очередного турнира девочка внезапно почувствовала себя плохо, и массажист предположил, что у нее проблема с почками. Катю госпитализировали, и выяснилось, что ей необходима пересадка.

Времени переживать у семьи тогда не было, вспоминает Элла, с железным спокойствием матери профессионального спортсмена.

— Когда Катя лежала в реанимации, нам сказали — или трансплантация, или диализ. Выбор в общем-то был однозначным, — говорит она.

По закону, донором может стать только кровный родственник. «А кто может быть ближе, чем мать?» — пожимает плечами Элла.

Она прошла все необходимые обследования, и спустя два месяца Катю и Эллу прооперировали. Дорога в профессиональное фигурное катание для нее после этого была закрыта, любительское казалось слишком скучным, но спустя пару месяцев после пересадки девочка уже играла в большой теннис. Спустя восемь — отправилась в спортивный горнолыжный лагерь в Швейцарии специально для детей после трансплантации.

— Когда Кате сделали операцию, я стала искать, существует ли вообще спорт после этого всего. Нашла Всемирные зарубежные игры для пациентов после трансплантации. Прочитала, что там играют в теннис, и мы стали играть в теннис. У меня энергия всегда была направлена на спорт. И осталась направлена на спорт, только в другом русле, — разводит руками ее мама.

осле того как она посмотрела на зарубежные турниры и познакомилась с другими пациентами в России, ей захотелось организовать что-то подобное для них.

Начинали небольшим сообществом с простых тренировок здесь же, в РНИМУ им. Н.И. Пирогова: «Сначала я узнала, что есть дартс, и попросила разрешение нам с пациентами приходить. Потом оказалось, что тут есть бадминтон», — перечисляет она.

Эти Всероссийские игры стали первыми. Когда два месяца назад они опубликовали анкеты для потенциальных участников, все очень волновались, говорит Элла, — вдруг выяснится, что желающих набирается всего пара десятков. В итоге на игры приехало более 100 человек из разных регионов — собственную команду прислала столица Башкирии Уфа, а еще Якутия и Бурятия.

Дочка Эллы Катя — теперь студентка МГУ — в них участвовать пока не может: разряды здесь только взрослые, а ей всего 17. Говорит, приехала сюда для того, чтобы поддержать маму. Про болезнь, впрочем, говорит легко, но только вскользь — чувствуется, что ей это не слишком интересно.

— Не могу сказать, что для меня это было тяжело, — я была ребенком, поэтому вообще всё было легко и незаметно. Сейчас? Сейчас тем более не замечаю ничего. Ну только таблетки пить приходится. Да, — наконец, смущается она, — и еще, понятно, алкоголя нельзя много. Это влияет на студенческие тусовки. Но я стараюсь со всем этим справляться.

Реабилитация сейчас приобретает «правильные объемы и направление», говорит Сергей Готье.

— Раньше отношение было «спасли жизнь, и хорошо», а теперь на первый план выходит позиция, что мы не просто спасаем жизнь, а возвращаем активного члена общества, — рассуждает он. — Мы не делаем инвалида, иждивенца, а делаем активного члена общества, который будет продолжать работать, а женщины, например, могут родить.

Такие игры, по его словам, устраиваются прежде всего для этого: «Чтобы человек после операции думал не просто «спасибо, что живой», как говорится, а еще понимал, что он не только живой, но и совершенно автономно может существовать и вести вполне нормальную жизнь».

А именно пациенты и врачи ведут борьбу за адекватное лекарственное обеспечение, которое нынешнее законодательство у них отнимает.

Удержать баланс

Трансплантация - это не только операция по пересадке органа. Как считает Михаил Каабак, профессор, руководитель отделения трансплантации почки РНЦХ им. академика Петровского, хирург, который первым в России выполнил трансплантацию почки детям первого года жизни, сама операция - это лишь 10% успеха, остальные 90% - это правильный подбор препарата.

После трансплантации человек вынужден всю жизнь принимать препарат, снижающий иммунитет. Подбор лекарства - это основа трансплантологии. Уж слишком узкий диапазон у него между пользой и вредом. Если назначить слишком большую дозу, у пациента развиваются неконтролируемые инфекции и онкологические заболевания. Если слишком маленькую - развивается отторжение пересаженного органа. И то и другое, как правило, ведет к смерти.

Именно подбору баланса между терапевтическим и токсикологическим эффектом посвящены первые недели и месяцы после трансплантации. Этот баланс пациент должен поддерживать и все последующие годы, периодически проходя сложные клинические исследования на концентрацию лекарства в крови.

Нарушить его может все что угодно - пищевая инфекция, смена привычного режима питания. Но если на эти факторы сам пациент еще может как-то повлиять, то выбор препарата от него не зависит. Эксперты уверены: одно и то же действующее вещество в составе разных препаратов по-разному воздействует на организмы и нарушает этот тщательно выверенный баланс.

Неравноценная замена

Возможно, не все знают, что сегодня врач не имеет права выписывать препарат по его торговому названию. Лекарство назначается по международному непатентованному наименованию (МНН), то есть действующее вещество - одно, но покупаете вы то, что имеется в аптеке, и исходя из возможностей вашего кошелька.

Примерно так же, если говорить упрощенно, происходят и госзакупки для льготного лекарственного обеспечения. В целях экономии чаще предпочтение отдается дженерикам - аналогам оригинальных препаратов.

Последние порой в десятки раз дороже своих подобий. Но если при других заболеваниях от разницы в качестве лекарств страдают не все и не всегда, то в трансплантологии цена такой экономии - чья-то жизнь.

К сожалению, сегодня реальность такова, что в рамках льготного обеспечения пациенту часто заменяют один препарат на другой - в зависимости от того, какой имеется в конкретном регионе. И, как правило, идет замена оригинального на дженерик.

«Даже оригинальные препараты на каждого пациента действуют по-разному, и механически заменять один на другой нельзя, - говорит Михаил Каабак. - С дженериками все еще сложнее. Зато они дешевле, и это решающий момент при закупке».

Цена жизни

Откройте сайт, на котором размещена петиция. Ее подписывают родители детей, кому сделана пересадка, сами пациенты после трансплантации или только ожидающие ее. Единый мотив всех подписей: я хочу жить. Хочу, чтобы жил мой ребенок!

Если эмоциональной составляющей недостаточно, можно перейти на сухие экономические расчеты, которые приводит Павел Воробьев, президент Общества фармакоэкономических исследований. Только гемодиализ, на котором находится больной в ожидании пересадки почки, обходится в 1 млн 400 тыс. рублей в год. Операция по пересадке органа (любого, не только почки) - около 2-3 млн рублей. Затраты на лечение после трансплантации - 500 тыс. рублей в год. Больной на гемодиализе в среднем живет 5 лет, после трансплантации - 15.

«Цена ошибки, которая допущена сегодня в нашей стране, в конечном счете выливается в полмиллиарда рублей, - уверен Павел Воробьев. - Именно такую сумму государство в течение ближайших пяти лет потратит на больных, у которых будет отторжение почки. А оно будет неизбежно, если продолжится бесконтрольная замена препаратов».

Никакой экономии не будет, если в результате закупки дешевых лекарств придется повторно делать операции, проводить дорогостоящие исследования и назначать другие препараты. Некачественная терапия в итоге сводит на нет и усилия врачей, и затраты государства.

Право на свое лекарство

С проблемой замены лекарств чуть раньше столкнулись в странах Европы. Они тоже прошли весь этот путь: когда пациентам после трансплантации выписывали рецепты по МНН. Но очень быстро поняли, что такая бесконтрольная замена чревата проблемами. В 2011 г. Европейское трансплантологическое общество (ESOT) однозначно высказалось за то, что перевод пациентов с оригинального препарата на дженерик или с одного дженерика на другой может проводиться только трансплантологом или врачом, осуществляющим проведение иммуносупрессивной терапии у пациента с пересаженным органом. При замене препарата необходимо менять все дозировки, а при назначении и выписке дженериков употреблять торговое название. Сегодня большинство европейских стран придерживаются этих рекомендаций, а пациенты с пересаженными органами имеют возможность получать один и тот же назначенный препарат пожизненно.

В России закон обязывает выписывать рецепт только по МНН, и органы здравоохранения на все запросы пациентских организаций об индивидуальном рецепте отвечают: не можем нарушить закон. Но это лукавство. На самом деле выход есть.

Еще в июне нынешнего года Президент РФ поручил Правительству РФ разработать перечень лекарственных препаратов для закупок по их торговым наименованиям. И спустя месяц Правительство даже отчиталось о разработке проекта. Правда, дальнейшая судьба документа неизвестна, и вопросы рецептов по торговым наименованиям зависли.

По-хорошему, как считают эксперты, следует менять систему госзакупок на порядок, который действует во всем мире, - программу возмещения затрат. Пациент получает лекарство - за него платит страховой фонд или государство. Тогда не возникнет и вопроса, какое лекарство закупить: подешевле или подороже. На каждый препарат устанавливается цена, по которой идет возмещение затрат.

Пока же необходимо как можно быстрее решить вопрос с перечнем, который позволит закрепить за пациентом право на конкретный препарат, тщательно подобранный врачом. Можно, конечно, порассуждать, как много для страны смогут сделать эти десять тысяч перенесших трансплантацию больных. Но на самом деле - это не самое главное. Главное высказал одной фразой хирург Михаил Каабак: в современном цивилизованном обществе принято помогать выживать людям со смертельной болезнью.

Главное - и в подписях под петицией:

«Я - мама ребенка, перенесшего трансплантацию, и донор. Нам пришлось очень много пережить и преодолеть в борьбе за жизнь. Прошу Вас не лишать деток, и так уже много переживших за свою маленькую жизнь, возможности радоваться, бегать, смеяться и просто ЖИТЬ!»

«Я перенесла пересадку почки. Мне 23 года, работаю медсестрой, я хочу жить долго и быть здоровой, чтобы приносить пользу людям и своей стране, быть опорой своим родителям в старости».

«Я донор печени для своего сына, хочу быть уверенным, что он будет жить и все было не напрасно!»

Пересадка сердца — это хирургическая операция по удалению поврежденного или больного сердца с заменой его на здоровое сердце донора. Большинство операций по пересадке сердца применяются к пациентам, находящимся в терминальной стадии сердечной недостаточности. Поиск донорского сердца — это самый трудоемкий процесс. Донорское сердце должно соответствовать вашему типу ткани, чтобы уменьшить шанс его отторжения. Пересадка сердца применяется как спасительная мера. Около 88% пациентов выживают в первый год после пересадки и 75% — в течение 5 лет. 10-летняя выживаемость составляет 56%.

Зачем необходима пересадка сердца?

Пересадка сердца требуется по нескольким причинам. Наиболее распространенной причиной является отсутствие полноценной функции желудочков миокарда и присутствие тяжелой сердечной недостаточности. Желудочковая недостаточность развивается при врожденных пороках сердца, но чаще встречается при врожденных дефектах одного желудочка или структурных нарушениях клапана. Хоть пересадка и является спасительной мерой, но имеет много рисков.

Каковы риски после пересадки сердца?

1. Нарушение функционирования донорского сердца

Наиболее частой причиной смерти в первый месяц после пересадки — это первичная дисфункция трансплантата, которая сопровождается нарушением работы донорского сердца. Такие факторы, как травма сердца донора или узкие кровеносные сосуды в легких пациента часто приводят к первичной дисфункции.

Отторжение донорского сердца
Отторжение является причиной смерти пациента в течение первого года после пересадки. Иммунная система реципиента принимает новое сердце, как посторонний предмет и атакует его. Отторжение происходят в течение 6 месяцев после трансплантации.

Сердечная васкулопатия аллотрансплантата
Это состояние связано с нарушением эластичности стенки коронарных артерий. В новом сердце они становятся плотными и жесткими. Это препятствует циркуляции крови и вызывает серьезные повреждения. Сердечная васкулопатия аллотрансплантата — это одна из причин сердечной недостаточности и смерти в первые годы после пересадки. Часто вызывает сердечные приступы, опасные аритмии и внезапную остановку сердца.

2. Осложнения от лекарств

Прием лекарств, которые блокируют иммунную систему от нападения клеток иммунитета на новое сердце, вызывает серьезные побочные эффекты. Они способны провоцировать повреждение почек. Поражение почек встречается у 25% пациентов в первый год после пересадки.

3. Инфекция

Инфекция является основной причиной госпитализации пациентов после пересадки сердца. Она также относится к причинам смерти в течение первого года после пересадки. Чаще всего пациенты подвержены инфекционным процессам из-за приема иммунодепрессантов.

4. Рак

Подавление иммунной системы повышает риск развития раковых заболеваний и злокачественных новообразований. Злокачественные процессы являются одной из причин смерти после трансплантации.

Жизнь с иммуносупрессией после трансплантации органа

Защитные силы Вашего организма всегда в поиске патогенных микроорганизмов и других чужеродных организмов. К сожалению, это значит, что Ваше тело не очень гостеприимный хозяин. Оно пытается излечить пересаженный орган, который спас Вам жизнь, так же, как любой обычный патогенный агент. Оно атакует. Отторжение органа - это ошибочная попытка Вашего организма защитить Вас. Именно поэтому применяется иммуносупрессия. Иммуносупрессивные препараты могут блокировать действие этих природных защитных сил. Обычно они позволяют Вашему организму жить в полной гармонии с новым органом. Но вся проблема в том, что, блокируя эту защиту, Вы станете более уязвимыми для инфекций. Эту жертву приходится приносить, для того чтобы провести трансплантацию. «Жизнь с трансплантатом это всегда балансирование между отторжением и инфекцией». Вы должны принимать достаточно медикаментов для предотвращения отторжения органа. Но Вы не можете принять такое большое количество лекарств, которое может слишком повысить риск инфицирования». Хорошей новостью является то, что врачи в настоящее время достигли значительных успехов в поддержании этого баланса. Нет, для того чтобы оставаться здоровым Вам не придется жить в стерильном пузыре. И после первых недель или месяцев после трансплантации с ограничениями Вашей жизни будет жить не так уж и сложно. «В общем, если Вы будете вести разумный и достаточно здоровый образ жизни, Вы будете в порядке. Какие меры предосторожности я должен буду принимать после трансплантации? Сразу после пересадки органа Вы будете чрезвычайно уязвимы. Вы будете в фазе индукции иммуносупрессии. Вы будете принимать достаточно высокие дозы иммуносупрессивных препаратов, поэтому необходимо тщательно следить за собой.

1.Мыть часто свои руки. Мытье рук представляет собой отличный метод уменьшить влияние микроорганизмов. Особенно важно делать это перед едой.

2.Избегать общения с больными людьми. Лучше всего ограничить свои контакты с людьми, которые больны ОРВИ или любой другой инфекцией, такой как корь или ветряная оспа. Избегать людей, которые недавно проходили вакцинацию. Некоторые вакцины, такие как новая назальная вакцина против гриппа или противокоревая вакцина, содержат в своем составе живой вирус. Это может представлять опасность для людей со слабой иммунной системой. 4.Избегать многолюдных мест. Например, избегайте больших торговых комплексов и кинотеатров.

5.Не принимать участия в уходе за домашними животными. Питомцы могут переносить патогенные микроорганизмы, поэтому ограничивайте свое общение с ними. Вы не должны выгонять их из дому. Вместо этого лучше смотрите на это, как на возможность переложить на своего супруга/супругу или детей обязанности по уборке беспорядка, который устроил Ваш любимец, и уходу за его гигиеной.

6.Не заниматься садоводством. Некоторые опасные бактерии живут в почве. Так что позвольте своему саду на несколько месяцев стать диким. Или попросите детей заняться прополкой вместо Вас.

7.Ежедневно чистить зубы зубной щеткой и зубной нитью. Это поможет уберечь Вашу ротовую полость от инфекции. Поэтому чистите зубы ежедневно. 8.Не игнорировать порезы и царапины. Промывайте их и накладывайте повязку. Немедленно свяжитесь со своим доктором, если у Вас есть какие-либо признаки инфекции.

9.Заниматься очень безопасным сексом. Болезни, передающиеся половым путем, такие как герпес, могут стать проблемой для любого. Но для человека с пересаженным органом они могут быть действительно опасными. Даже презервативы не могут защитить Вас полностью. Простуда или вирусы могут передаваться даже со слюной. Спросите у своего доктора, что будет безопасным в Вашем случае. Естественно, что специфические рекомендации зависят от Вашего здоровья и Вашей ситуации. Отличия могут зависеть даже от места Вашего жительства. Если Вы живете в городе, то избегать многолюдных мест будет сложнее. Жизнь в сельской местности также таит множество опасностей, например, контактирование со скотом или потенциально опасной водой. Уточните подобные рекомендации у своего доктора. Меры предосторожности в течение всей жизни после трансплантации органа. В течение следующих шести месяцев или года после трансплантации органа, команда врачей, которые следят за Вашим здоровьем, скорее всего, снизит дозы Ваших медикаментов в «поддерживающей фазе» Вы будете принимать минимальную дозу. В это время Вы сможете немного ослабить меры предосторожности. Вы не будете восприимчивы к инфекции. Но все равно Вы должны будете соблюдать меры безопасности. Регулярно мойте руки и ограничьте общение с людьми, которые больны или недавно проходили вакцинацию. Если у Вас когда-нибудь уже был эпизод отторжения органа, Вашему доктору придется изменить Ваши медикаменты или повысить дозы, принимаемых Вами иммуносупрессивных препаратов. Это называется иммунотерапией против отторжения. Поскольку Ваша иммунная система будет находиться в угнетенном состоянии, Вы снова должны будете принимать некоторые дополнительные меры безопасности. Ваш доктор может также время от времени менять некоторые препараты. Некоторые из них могут со временем работать хуже. Также на фармацевтическом рынке могут появиться новые, более эффективные медикаменты, которые заменят старые, принимаемые Вами. Прием Ваших медикаментов после трансплантации органа. Вся жизнь после трансплантации органа обычно означает прием большого количества медикаментов. Большинство людей ежедневно принимает от шести до 12 различных лекарственных препаратов. А может быть и больше. Прием такого количества медикаментов может звучать устрашающе. Некоторые люди могут быть ошеломлены количеством медикаментов, которые они должны будут принимать. Но Вы должны помнить, что уже были больны и находились на сложном режиме приема медикаментов. Большинство людей в действительности считают, что режим приема медикаментов после трансплантации стал менее сложным. Прием Ваших медикаментов абсолютно необходим, для того чтобы Вы оставались здоровыми. Здесь приведено несколько подсказок.

1.Когда наступает время приема медикаментов, необходимых после трансплантации, строго следуйте советам вашего врача.

2.Пользуйтесь еженедельными или ежедневными коробочками для таблеток, чтобы Вы могли заранее устанавливать свои дозы и отслеживать их. 3.Используйте будильники, таймеры и цифровые часы, чтобы помочь Вам запомнить Ваши дозы.

4.Попросите членов Вашей семьи помочь Вам придерживаться необходимого графика приема медикаментов.

5.Держите свои медикаменты вдали от детей и домашних животных. 6.Храните свои лекарственные препараты в прохладном и сухом месте. 7.Держите список всех своих медикаментов на видном месте.

8.Если Вы пропустили прием препарата, не удваивайте дозу при следующем приеме.

9.Следите за тем, сколько медикаментов у Вас осталось. Всегда звоните в аптеку, чтобы вовремя пополнить запас.

10.Если это совпадает с рекомендациями вашего врача, принимайте свои медикаменты вместе с едой, чтобы предотвратить побочные эффекты на желудочно-кишечный тракт.

11.Планируйте прием медикаментов так, чтобы его можно было соотнести с Вашими ежедневными делами, такими как чистка зубов, обед или с укладыванием спать.

12.Никогда не прекращайте прием лекарств без согласия Вашего доктора.

Читайте также: